Это был невысокий, худенький и похожий на 
добрую старушку человек. Его лицо было исчерчено тонкими морщинками. Доктор все 
время жмурился или улыбался, и, если иногда его лицо разглаживалось, морщинки 
становились белыми и широкими. У доктора Верховцева были длинные, тонкие пальцы.
 Он пожал нам руки и пригласил к себе.

Мы пошли вслед за доктором к зеленым деревьям оазиса.

– Почему здесь кислородная атмосфера? – спросил я. – Ведь планета – сплошная 
пустыня.

– Атмосфера искусственная, – сказал доктор. – Ее сделали, когда сооружали 
монументы. Через несколько лет здесь построят большой музей, посвященный героям 
космоса. Сюда будут привозить отслужившие срок космические корабли и всякие 
диковины с дальних планет.

Доктор остановился перед каменной глыбой. На ней были выбиты слова на 
космоязыке:
«Здесь будет построен Главный музей космоса».

– Вот видите, – сказал Верховцев. – Музей будут строить вместе восемьдесят 
разных планет. А пока, для начала, в центре планеты установлен мощный реактор, 
который выделяет кислород из горных пород. Сейчас здесь еще не очень хороший 
воздух, но к открытию музея воздух станет самым лучшим во всей Галактике.

Между тем мы подошли к подножию монумента.

Монумент был очень велик, с двадцатиэтажный дом. Мы остановились и, запрокинув 
головы, рассматривали трех капитанов.

Первый капитан оказался молодым, широкоплечим, стройным. У него был чуть 
курносый нос и широкие скулы. Капитан улыбался. На плече у него сидела странная 
птица с двумя клювами и красивой короной из каменных перьев.

Второй капитан был выше его ростом. У него была очень широкая грудь и тонкие 
ноги, как у всех людей, которые родились и выросли на Марсе. Лицо Второго было 
острое и сухое.

Третий капитан, трехногий фиксианец в тугом скафандре со шлемом, откинутым на 
спину, опирался ладонью о ветку каменного куста.

– Они совсем не старые, – сказала Алиса.

– Ты права, девочка, – ответил доктор Верховцев. – Они прославились, когда были 
молодыми.

Мы вступили в тень деревьев и по широкой аллее дошли до базы. База оказалась 
обширнейшим помещением, заваленным ящиками, контейнерами и приборами.

– Экспонаты начали в музей присылать, – словно извиняясь, сказал доктор. – 
Идите за мной, в мою берлогу.

– Ну прямо как «Пегас» в начале нашего путешествия! – восхитилась Алиса.

И в самом деле, путешествие по базе к жилью доктора Верховцева было похоже на 
хождение по нашему кораблю, когда он был перегружен посылками, грузами и 
всяческим оборудованием.

Небольшой закуток между контейнерами, заваленный книгами и микрофильмами, в 
котором еле умещалась койка, тоже заваленная бумагами и пленками, оказался 
спальней и рабочим кабинетом хранителя музея доктора Верховцева.

– Рассаживайтесь, чувствуйте себя как дома, – сказал доктор.

Всем нам, кроме хозяина, было совершенно ясно, что рассаживаться здесь негде. 
Верховцев смахнул груду бумаг на пол. Листки взлетели кверху, и Алиса принялась 
их собирать.

– Роман пишете? – спросил Полосков.

– Почему роман? Ах да, конечно, жизнь трех капитанов интереснее любого романа. 
Она достойна того, чтобы ее описать как пример для будущих поколений. Но я 
лишен литературного дара.

Я подумал, что доктор Верховцев скромничает. Ведь сам прилетал к разведчикам, 
чтобы найти чертежи корабля одного из капитанов.

– Итак, – сказал доктор, – чем могу быть полезен моим дорогим 
гостям?