азвития и выживания. Безнравственное общество нежизнеспособно. Но человеческая 
мораль и нравственность происходят из религии.
	Западная цивилизация, которая сейчас охватила весь мир, стоит на 10 заповедях 
Моисея. Нравственность, порядочность, порядок необходимы для существования 
общества. Но для его развития нужна любовь, и тогда часто нравственность 
становится смирительной рубашкой для любви. И, если нравственность поднимается 
над любовью, тогда начинается инквизиция, тогда любое истребление себе подобных 
становится нормой. Мир скоро должен войти
	 в свою новую фазу, и все мы должны принять гораздо большее количество 
Божественной любви. И поэтому должны быть поколеблены главные основы 
человеческого счастья. И насколько в этот момент мы обращаемся к Богу и к любви,
 настолько происходит обновление наших желаний, наших целей и нашей формы.
	Божественная любовь есть высший мировой порядок, неизмеримо выше того, что 
есть человек. Поэтому сохранение любви, когда рушатся наши желания, цели и 
формы, позволяет наше человеческое «я» приблизить к Божественному. Мир 
непредсказуем. Любовь управляет миром. В этой фразе есть вторичность сознания и 
первичность любви. Полностью предсказать мир невозможно. Для этого нужно 
вернуться к Богу и стать Богом. Как только появляется ощущение полного 
понимания и управления миром, эта победа сознания над любовью, и завершается 
она распадом сознания. Полная предсказанность и понимание мира — это есть 
абсолютная упорядоченность. Мыслью мир непознаваем. Поэтому периодически наши 
мысли и наше сознание разрушаются со старостью и смертью.
	На Востоке пытались приблизиться к Божественному «я», отказываясь от желаний, 
целей, от проявления всех жизненных функций. Это дало мощный взлет духовности, 
развитию телесного совершенства, но было обречено на торможение и остановку. 
Западная цивилизация сконцентрировалась на противоположности: на активной 
деятельности, на целях, желаниях и развитии формы. Но западная цивилизация так 
много достигла потому, что в ее основе лежит иудаизм и христианство, в которых 
активность целей и желаний сменялась ограничением и воздержанием. Но если в 
иудаизме больший упор делался на детальную и разветвленную систему ограничений 
и запретов, то в христианстве, особенно в раннем, главным условием освобождения 
от зависимости от целей и желаний стала непрерывно увеличивавшаяся любовь к 
Богу. Но в первые века нашей эры запасов любви для преодоления человеческого 
«я» не хватало. И поэтому христианство распалось на две ветви: католичество с 
повышением зависимости от человеческой любви, чувств и желаний и православие 
как повышение зависимости от нравственности, принципов и идеалов. И поскольку 
территория западной ветви христианства оказалась гораздо большей, чем 
территория православия, в противовес западной ветви возникает ислам с мощной 
ориентацией на нравственность, мораль, принципы и идеалы.
	Конфликт двух начал, двух религиозных систем нравственности может быть 
преодолен так, как это произошло в раннем христианстве, когда любовь была выше 
и души, и духа, и тела. А для этого нужно любую дестабилизацию основ 
человеческого счастья принимать с сохранением любви к Богу. Сейчас западная 
цивилизация зависит от желаний, а восточная от целей. Если эта зависимость 
будет усиливаться, то мы не сможем накопить в душе достаточное количество 
Божественной любви.
	— Так вот, — обращаюсь я к своим слушателям. — Раньше я долго и пространно 
объяснял каждому в чем причина его проблемы. Называл зацепки и подсчитывал 
параметры. В данный момент все это не нужно. Сейчас я буду просматривать только 
по двум параметрам — это степень зависимости от целей и от желаний. Чем больше 
я говорю во время приема, тем активнее у меня включается желание помочь Вам, 
цель — чтобы Вы непременно выздоровели. И, таким образом, зависимость от 
человеческого «я» усиливается. И для меня это становится все опаснее. И чем 
больше скорость всех процессов на приеме, тем меньше я должен говорить. А у Вас 
одна задача: сохранить любовь к Богу, сконцентрироваться на своем Божественном 
«я» в момент дестабилизации или разрушения желаний, целей и формы, т. е. 
времени, пространства и материи. Я буду просто помогать Вам в этом, наблюдая за 
Вашими изменениями. А сейчас садитесь, отпустите все Ваши проблемы, и если в 
голове осталась хоть одна мысль, значит, что-то Вы не отпустили. Через 
некоторое время я начну приглашать Вас по одному уже для личного сеанса. А 
сейчас нежелательно общаться, разговаривать, думать.
	Я ухожу в соседнюю комнату и 10-15 минут привожу себя в порядок. Чем дольше 
пациент ожидает, тем сильнее у него тормозится сознание. Поэтому я 
индивидуальные сеансы совместил с коллективными, человек 2-3 часа находится в 
состоянии ожидания и работы над собой.
	 Вспомнился недавний разговор со своей знакомой.
— 	Ты знаешь, я недавно говорила с одной женщиной, у нее тяжелейший диабет. 
Анализы ужасные. И вот я стала объяснять ей общие моменты из твоих книг. Поти 
хоньку, ненавязчиво. И представляешь, через несколько дней сдает анализы, а у 
нее все чисто. Не знаю, что там врачи подумали, но это было как чудо. А потом 
она начала обижаться, раздражаться, и анализы опять поплыли в сторону ухудшения.
 Но все равно, анализы гораздо лучше.
— 	Инерцию чувств преодолеть сложно, — сказал я. — Иногда они захлестывают так, 
что, даже зная все, не выдерживаешь. Но нужно все равно продолжать попытки, и 
результаты будут.
	Мне недавно позвонила женщина:
	—	Моя дочь была у Вас недавно на приеме, — сказала она и назвала имя и фамилию.

	Я вспомнил эту девушку. У нее была очень сильная зацепленность за человеческую 
любовь и нравственность. Мать плачет по телефону и говорит:
— 	Моя дочь бросилась под поезд. Помогите мне хотя бы словами.
— 	Ваша дочь погибла? — спросил я.
— 	Нет, она осталась жива и даже ру