ее попытки обмена ни к чему не 
привели. В обменном бюро ей сказали, что пенсионеров в Сочи не прописывают и 
обмен в Сочи запрещен. Она написала письмо в Сочинский горисполком. И за 
подписью председателя горисполкома ей пришел официальный ответ, где говорилось, 
что принято постановление, согласно которому пенсионеры в Сочи не прописываются,
 и обмен для даль- нейшего проживания не возможен. Она этот официальный отказ 
вместе со своим письмом отправила в редакцию газеты «Правда», самого 
авторитетного, в совдеповские времена, печатного органа. Ответ был весьма 
интересный:
	—	То, что Вы считаете отказом, — писалось в пись ме, — на самом деле отказом 
не является, поскольку в нем нет ссылки ни на какой закон. Официальный ответ 
должен выглядеть так: «На основании такого-то закона, руководствуясь параграфом 
таким-то, мы вынуждены Вам отказать в Вашей просьбе».
	Ответ, полученный из редакции газеты, женщина от-правила в администрацию Сочи, 
и через два месяца обмен был совершен без всяких проблем.
	Вторая ситуация произошла у меня.
	В начале 70-х годов я уехал из Сочи в Ленинград. Несколько лет жил в 
строительном общежитий, работал на стройке и учился на вечернем отделении 
архитектур-ного факультета. Моя мать осталась в Сочи в двухком-натной квартире. 
Квартиру могли отнять, поскольку в ней был прописан только один человек. Нужна 
была справка, гго я учусь на дневном факультете, т. е. могу вернуться назад. Я 
прихожу в институт, в стене два или три окошка, и там сидят девушки, которые 
ведают канцелярией. Я (аглядываю в окошко и вижу там миловидную девушку.
— 	Вы знаете, мне нужна справка, что я учусь на дневном факультете.	
— 	Пожалуйста, — говорит девушка, — давайте свой туденческий билет.
	 Она начинает выписывать справку и вдруг удивленно спрашивает:
	—	Но Вы же учитесь на вечернем, почему просите справку о дневном факультете?
	Я начинаю таращить глаза и разводить руками:
	—	Но понимаете, мне нужна справка, что я учусь на дневном.
	В глазах девушки появляется настороженность.
	—	Справку я Вам не дам. Заберите Ваш студенческий. Я забираю студенческий и 
отхожу от окна. Справка
	нужна. Очень нужна. Я хожу и думаю, что предпринять. Решаю дождаться 
обеденного перерыва, вижу, как выходит эта девушка, и подхожу к ней, улыбаясь 
как можно дружелюбнее:
	—	Девушка, очень нужна справка. Хотите я Вам за нее заплачу 100 рублей?
	Это был размер средней зарплаты по тем временам. Девушка испуганно отходит от 
меня:
	—	Я Вам ее и за миллион не сделаю, — говорит она решительно и уходит.
	Я чешу затылок. Ситуация ухудшается на глазах. А справку я должен иметь на 
руках. Я хожу по коридорам и продолжаю думать. За это время девушка уже 
вернулась. Я подхожу и издали, в окошке, опять вижу ее лицо. Мне мешает 
сосредоточиться группа галдящих студентов справа от окна. Там вход в кабинет 
ректора, студентам что-то нужно решить, они оживленно галдят между собой, 
кто-то уже зашел в кабинет ректора, и я слышу шум и там.
	Неожиданно созревает решение. Я подхожу к окошку и опять радушно улыбаюсь:
— 	Девушка, это опять я.
— 	Что Вам нужно? — строго спрашивает она.
— 	Если к Вам сейчас подойдет ректор и прикажет Вам выдать справку о том, что я 
учусь на дневном факультете, Вы ее напишете?
	Она пожимает плечами:
	—	Напишу.
	Я кидаюсь к кабинету ректора.
	По пути хватаю одного студента за рукав:
	—	Как зовут ректора?
	 
— 	Игорь Сергеевич.
— 	Хорошо, — говорю я и проскакиваю в кабинет. Ректор в этот момент что-то 
устало втолковывает нескольким студентам.
— 	Игорь Сергеевич, — кричу я с порога, — она мне справку не дает.
— 	Кто не дает? — изумленно спрашивает он.
— 	Да девчонка в канцелярии. Я ей показываю студенческий и говорю: «Дай мне 
справку, что я учусь на дневном факультете», а она не дает. Говорит: «Ректор 
прикажет —
	напишу».
	Через три секунды ректор оказывается у окошка кан-целярии.
	—	Немедленно дай ему справку о том, что он учится на дневном, — раздраженно 
говорит он.
	Девушка послушно кивает головой. Через несколько минут желанная справка 
оказывается у меня в руках.
— 	А врать нехорошо, — сказала девушка.
— 	А я ему не врал, — улыбаюсь я, — я ему не всю правду сказал.
	«Мир отражается нашими чувствами, — думал я
	потом. — Мир разнообразен и прекрасен тогда, когда разнобразны и прекрасны 
наши чувства. Насколько застывают и деревенеют наши чувства, настолько скучным 
и однообразным становится мир вокруг нас».
	В детстве мир подобен калейдоскопу, где тысячи стеклышек с разными цветами и 
оттенками. В старости кусочек серого стекла перекатывается в разных композициях.
 А разница всего-навсего в точке опоры. Есть звено «А», из которого исходит 
любовь. Есть звено «Б» — это наши чувства. И есть звено «С» — это объекты и 
события окружающего мира. Насколько душа концентрируется на любви, настолько 
мир сияет во всех красках. Насколько внимание привязано к окружающему миру и 
желание зависит от него, настолько обесцвечиваются наши чувства. Насколько мы 
сконцентрированы на первом звене, настолько любая сложная ситуация является 
поводом для работы над собой и возможностью устремиться к любви. Насколько
	 значимость третьего звена возрастает и настолько любая неприятная ситуация 
вызывает раздражение, агрессию или уныние. Внутренняя значимость мира ничтожна. 
Поэтому мир для него значим и разнообразен снаружи. Для старик