Если бы я уехал в Крым, как планировал, поехать бы к ней я не успел. А раз так,
 значит, видимо судьба. Я опять просчитываю: могу ли я ее лечить? Судя по всему 
— могу. Могу ли сейчас ее дистанционно диагностировать? Нельзя. Значит, у меня 
есть аналогичные нарушения и при диагностике может возникнуть резонанс, опасный 
для нас обоих. В чем же я не прошел испытания?	
	Я внутренне отключаюсь от всего и начинаю смотреть события в моей жизни. И в 
каждом событии я вижу одно и тоже нарушение — повышенная гордыня, повышенные 
амбиции и концентрации на своем человеческом «я». Но это уже не деньги и 
благополучная судьба. Здесь ситуация гораздо масштабнее и опаснее. И 
последствия гораздо тяжелее. И мой нынешний сильнейший насморк и бронхит тоже 
связаны с этим. Это первая любовь. Это вспышки влюбленности в нашей молодости. 
Оказывается, при первой любви масштаб охвата человеческих ценностей вырастает в 
сотни раз. И здесь правильное поведение в сотни раз более важно, чем в других 
ситуациях.
	Я десятки и десятки раз прохожу ту ситуацию, когда была оскорблена моя любовь, 
но мне по-прежнему нельзя диагностировать мою пациентку. Надо же, я и не 
подозревал, какой пакет недовольства собой, нежелание жить отречение от любви я 
накопил при унижении моих светлых чувств.	
	«Как интересно устроена жизнь, — думал я, — ведь через год-два мог бы получить 
рак легких и не сумел бы отсмотреть причину. А когда я хочу помочь другому, мне 
гораздо легче абстрагироваться от ситуации и возникает
	 правильное понимание, которое потом позволяет спасти и себя».
	Оказывается, при первой любви идет прикосновение к высочайшим уровням духовных 
ценностей. При наших обычных эмоциях мы охватываем 1-2 мира, а при вспышке 
любви охват может распространяться на все 33 мира, т. е. на всю Вселенную. И, 
если при унижении первой любви мы не ищем виноватых, прощаем и удерживаем 
любовь к Богу, тогда у нас есть шанс не зависеть от всей Вселенной и 
почувствовать реальность своего Божественного «я». Значит, можно говорить 
ребенку:
	— Твоя душа и твое тело готовятся к любви, и ты ее скоро испытаешь, но самая 
прекрасная светлая первая любовь всегда будет только средством для накопления 
Божественного в тебе. И насколько ты почувствуешь, что любовь человеческая 
только средство для любви Божественной, настолько обладание любым человеческим 
счастьем не даст тебе зависимости, страха и обид.
	
	 ОТНОШЕНИЕ К ЦЕЛИТЕЛЬСТВУ
	
	2 декабря 1998 года. Сегодня ночью я уезжаю в Москву. Там надо будет 
встретиться и проконсультировать нескольких человек, у которых неразрешимые 
проблемы. Потом выступление.
	Я, улыбаясь, вспоминаю, как менялось мое отношение к приемам, к сеансам 
целительства. Первый импульс — это, естественно, желание помочь больному. А 
второй импульс у меня постоянно менялся. Сначала это было лицезрение чуда. 
Стоило мне только захотеть и больной выздоравливал. Я несколько раз проводил 
руками над рожистым воспалением и на следующий день оно исчезало. Потом это 
была концентрация на способностях, возможность совершенствоваться и идти дальше.
 Какое-то время единственным источником дохода для меня был прием. И постепенно 
все стало превращаться в постоянное добывание денег. Тогда я ушел в живопись, и 
моя душа отдыхала. Через несколько лет, увидев, что к экстрасенсорике можно 
относиться как к науке, я опять пошел туда, потому что, без постоянного 
продвижения вперед я жить не могу. Это было не просто развитие способностей, а 
возможность углубить понимание мира. А затем я пошел в кооператив при Первом 
медицинском институте, и опять моя фило-софия и мои способности все больше 
стали переплавляться в добывание денег. И желание продолжать целительство стало 
пропадать. Это была стена.
	В марте 1990 года я впервые нащупал то, что потом назвал «Кармическими 
структурами». Я прикоснулся к сверхглубинному уровню, куда никто не проникал. 
Меди 
	цина, психология, педагогика, физика, философия и религия на этом уровне 
оказались единым целым.
	Появились огромные перспективы для познания мира. Для меня это было как 
наркотик. В дальнейшем снова все начало тормозиться. И в какой-то момент пришло 
понимание: «Я не должен лечить людей, я должен помогать им вылечиться. Но для 
этого они должны измениться. Значит, нужно найти возможности и способы 
изменения характера человека до самых глубин».
	И в поисках таких изменений я пришел логически к единственному выходу, чтобы 
изменить себя, свой характер, нужно выйти за пределы своего «я». Наука таких 
путей предоставить не может. Все психотехники, химические вещества, физические 
техники дают кратковременное отстранение — глубинных, стабильных изменений в 
характере человека произойти не может. А через отстранение от человеческого, 
через накопление любви к Богу это возможно. Мой прием стал для меня поиском 
возможности для изменения характера, мировоззрения и личности. Очень важный 
момент: я увидел, что лозунг не работает, если его автор не выполняет то, к 
чему он призывает. Судьба заставляла меня на своей шкуре обкатывать какие-то 
выводы, ставя меня в безвыходные ситуации. И только тогда, когда, цепляясь за 
Божественную логику, я их решал, тогда мне можно было об этом сообщать другим. 
И именно такая ситуация позволяла пациентам реально измениться и выжить в 
критической ситуации. Для меня возможность приема стала возможностью работы над 
собой и возможностью спасать не только себя, но и