ь новые формы мышления им все 
труднее. В России разрушена идеология, т. е. духовность, мораль и 
нравственность, и от духовных ценностей все кинулись к материальным. Золотой 
телец тоже рухнул. Россия медленно и мучительно учится мыслить. Формируется 
новая идеология, идет пересмотр старых ценностей. Человеческая логика в России 
работает очень слабо. Все вынуждены понемножечку всё больше ориентироваться на 
Божественную. Из такой логики потом будет формироваться новая культура, 
идеология, конституция и законы. Я диагностирую Россию 1917 года, перед 
революцией. Зацепленность за дух, душу и личность огромная, намного выше 
смертельного уровня. Вот почему должны победить большевики, вот почему должна 
быть унижена личность страны и каждого в ней, унижена душа страны, т. е. ее 
культура, идеология, мораль и нравственность, унижен дух страны, т. е. ее 
законы. Теперь становится понятным, почему при социализме торжествовала ложь и 
беспринципность, трусость и предательство.
	Я диагностирую Россию до кризиса, произошедшего в августе 1998 года, и после 
него. Удивительно, но после кризиса энергетика страны стала намного чище. 
Точнее я удивлен не очищением. Это вполне естественно, а масштабом очищения. 
Зависимость от человеческих ценностей не только материальных, но и духовных 
резко уменьшилась. Если судить по этой динамике, то Россию весьма основательно 
освобождают от всех зацепок. Т. е. надежда на появление нового масштабного 
мышления присутствует.
	Я смотрю другие страны. И оказывается, что ситуация не очень хорошая.
	США, например, раньше имели прекрасные параметры, а сейчас их энергетика все 
больше напоминает энергетику России перед революцией. Т. е. концентрация на 
принци-пах, морали и нравственности становится все сильнее.
	У Германии завальная ситуация. Концентрация на цен ностях духа огромна. У 
Голландии — еще хуже. Теперь понятно, откуда наркотики, гомосексуализм.	
	Мне становится понятной та история, которую рассказал мне мой приятель.
	—	Представь, — говорил он, — я открываю счет в берлинском банке. Кладу туда 
десять тысяч марок, потом перевожу на мой счет из Америки 20 тыс. долларов. Эта 
свыше 30 тыс. марок. В общем — около 43 тыс. марок. Во Франкфурте я покупал 
себе машину. Пришел в филиал банка, назвал номер счета и получил 7 тыс. марок. 
Мне столько не хватало для покупки машины. Значит, должно остаться на счету 35 
тысяч.
	Я решаю сделать себе карточку, чтобы не бегать в баню каждый раз. Прихожу с 
переводчицей в банк и сообщаю о желании получить карточку. Так вот немка, 
которая сидела за компьютером, мне сказала, что карточку мы вам выдать не можем,
 потому что у вас на счету только 3 тыс. марок.
	У меня глаза лезут на лоб.
	—	Вы хотите сказать, что у меня больше нет денег на счету?
	—	Да, у вас нет больше денег. — А что же мне делать?
	—	Выясняйте в главном отделении банка в Берлине, пожимает она плечами.
	Я еду в Берлин, прихожу в главный офис и пытаюсь разобраться.
	Служащий банка все просматривает и спокойно заяв-ляет, что денег на счету у 
меня нет. Я понимаю, что проиграл. Вот тебе четкие, исполнительные немцы.
	—	Мне, кстати, рассказывали, —' продолжает он, как в один из немецких банков 
супруги принесли крупную сумму денег, отдали их женщине-оператору, чтобы по 
ложить на свой счет. Им и в голову не пришло взять документы, подтверждающие 
факт передачи денег. А потом оператор заявила, что денег она не брала. А когда 
они пошли жаловаться директору банка, он им сказал, что эту женщину он знает 
давно и такого быть просто не может. Но я же переправлял деньги через другие 
банки. До меня доходит, что нужно поехать в Америку и попытаться найти 
документы, доказывающие переправку денег в немецкий банк. Но пока я на всякий 
случай дал доверенность на управление моим счетом другу, живущему в Берлине, 
чтобы он попытался получить какую-то новую информацию. Через две недели он мне 
позвонил. И как ты думаешь, что он мне сказал? Я пожимаю плечами:
— 	Даже не могу ничего представить.
— 	Так вот, оказалось, что на моем счету лежит только 3 тыс. марок, а на 
долларовом счету по-прежнему лежало 20 тыс. долларов. Они, наверное, доллары 
просто день гами не считают. Т. е. когда я их спрашивал: «Есть ли деньги на 
счету?» — они почему-то имели в виду только марки. В некоторых банках 
приходящую иностранную валюту тут же конвертируют в местную. В России мне бы 
сказали:
— 	У вас мало денег на рублевом счету, хотите пере ведите сюда деньги с 
валютного и получите карточку.
	Но в Германии это невозможно. Там шестеренка занимает только одну позицию. 
Щелк — готово, иначе невозможно. Ты знаешь, у них там что-то с мозгами не в 
порядке последнее время. Вроде бы умный, нормальный человек, но стоит- ему 
столкнуться с нестандартной ситуацией, механизм не срабатывает, В голове 
пустота. Если на земле резко изменится ситуация, то все они вымрут, как мамонты.

	—	Ничего, — успокоил я его, — Россия всех уравновешивает. У нас в обычной 
ситуации мозги отказывают, зато в критических и нестандартных ситуациях — 
откуда что берется — и логика, и ум, и дальновидность
	Я вспоминаю этот разговор; В стране появляется правильное мировоззрение и 
нормальные законы, и страна из пустыни превращается в цветущий сад. С каждым 
днем идеи становятся все материальнее. И оттого, с каким мышлением человек 
войдет в третье тысячелетие, зависит его расцвет или быстрая деградация.
	Я встаю с кровати и иду в ванную. Все общие мысли отбрасываю в сторону и думаю 
о предстоящем дне. Несколько дней я буду просто лежать дома и ничего не делать 
впервые за последние несколько лет. Может быть, даже ни о чем не буду думать. 
Сегодня у меня одно мероприятие — нужно поехать к раковой больной. У нее 4-я 
стадия, она уже не может подниматься