уроки. Когда ваш мальчик кончает школу, вы посылаете его в колледж; то же самое 
и с человеком. В этом мире и в двух связанных с ним мирах человек находится как 
бы в школе; выучив свои уроки, научившись всему, чему может научить этот мир, 
он становится тем, что называется Асекой — Адептом, он уже больше не ученик, 
ему уже больше нечему учиться. Тогда, и только тогда, может он освободиться от 
колеса рождений и смертей, чтобы перейти к блестящей сверхчеловеческой эволюции,
 где его раскрывшееся теперь сознание поднимается на непостижимые высоты до тех 
пор, пока он не достигнет единения с Самим Божеством. 
   Вот что подразумевается под перевоплощением. Я должна попытаться доказать, 
почему оно необходимо для людей. Я хочу указать вам на три причины 
необходимости его. 
    
   1.                 Оно необходимо с логической точки зрения, — чтобы 
удовлетворить разум; без него жизнь безнадежная загадка, задача, не поддающаяся 
разрешению. Нет более острого и мучительного страдания для разума чем ощущение 
безнадежной непостижимости всего окружающего. Мы можем перенести все, если мы в 
состоянии понять это. Не страдание и печаль являются истинным бедствием 
человеческой жизни, истинное бедствие исходит от разума, ощупью движущегося во 
тьме среди явлений, понять которые он не в состоянии. Истинное несчастье 
исходит от вопросов, которые представляются не поддающимися разрешению и давят 
разум и душу ; от нестерпимых мук разума, неспособного понять их, и 
отступающего в безнадежном отчаянии. Ибо кажется, что нет разумности в 
запутанном мире. А там, где нет разумности, нет порядка, не может быть и 
надежды. А перевоплощение делает всю жизнь понятной: поток света изливается на 
человеческую жизнь и получается возможность видеть ее в ее зарождении, в ее 
эволюции и цели. 
   2.                 Перевоплощение необходимо с научной точки зрения. 
Современная наука больше не в состоянии отвечать на осаждающие ее вопросы. 
Двадцать или тридцать лет тому назад она считала, что может ответить на них. 
Дарвин думал, что он ответил на них. Но в наше время ни один ученый не скажет 
вам, что гипотеза Дарвина во всех своих главных положениях может быть принята в 
качестве разрешения множества наиболее важных вопросов человеческой эволюции. В 
наше время наука безмолвствует в ответ на них. Одно разрешение она потеряла, 
другого — не нашла. 
   3.                 Перевоплощение необходимо с нравственной точки зрения, и 
для некоторых людей сторона эта представляется наиболее важной. Некоторые люди 
удовлетворяются жизнью в умственном тумане и, по-видимому, не чувствуют 
никакого неудобства в том, что дышат им. Но никто, действительно обладающий 
душевной добротой, если он незнаком с перевоплощением, не может смотреть без 
боли на нравственные вопросы жизни. Познакомившись же с ним, он открывает, что 
все “благополучно”. Для разума, для науки, для нравственного перевоплощения 
необходимо, неизбежно. Это-то я и постараюсь теперь доказать. 
    
   Вы помните цитированный мною в прошлый раз стих из еврейского апокрифа, где 
говорится, что мудрость создала миры, мудрость “осторожно и мощно”, приводя в 
порядок все, — та мудрость, которая христианами олицетворяется Вторым Лицом 
Троицы, о которой индусы говорят, как о Вишну. Она — совершенный Разум, и 
строимая Ею вселенная также должна быть разумна. 
   Давайте посмотрим на первобытного дикаря и попытаемся понять что он из себя 
представляет. Возьмите любого дикаря, наиболее низкого типа, туземцев Австралии,
 Цейлона, волосатых людей Борнео — они почти не люди, и все же они люди. Их 
язык состоит скорее из знаков, чем из звуков и выражает скорее чувства, чем 
слова; он право немногим лучше, чем язык обезьяны, который некоторые люди 
научились воспроизводить. 
   Попытайтесь понять такого человека со стороны его умственной и нравственной 
природы. У него почти нет разума, ни нравственности, а только зачатки того и 
другого. Вы можете прочесть о таких людях в рассказах путешественников; 
некоторые из них могут считать только: “раз, два, три, много”. Но и кошка может 
сделать то же со своими котятами, а курица почти то же со своими яйцами. 
Рассказывают о том, как в Австралии правительство, пытаясь предохранить 
туземцев от холода, раздавало им одеяла, и говорят, что по утрам, когда солнце 
грело, они обменивали свои одеяла на другие вещи, не сознавая того, что снова 
придет ночь. Трудность была в том, что эти одеяла приходилось постоянно 
возобновлять, так низки были они умственно. А нравственно? Они готовы были 
взять себе в качестве обеда первое попавшееся им под руку лицо. Дарвин 
рассказывает об одном дикаре, нашедшем, что его жена самое подходящее для него 
блюдо, и когда какой-то миссионер пытался внушить ему, что это плохо, от 
ответил: “Уверяю вас, она была очень вкусная”. Бедный миссионер пытался 
заставить его понять, что вкусная пища и добрая нравственность не одно и то же, 
но потерпел неудачу. Нравственное чувство в этом дикаре еще не было развито. 
Дикари едят своих родителей, когда последние становятся бесполезными, и своих 
дет ей, потому что они еще бесполезны. Они убивают, они грабят, они пьют. А 
ведь все религии говорят, что дикарь создан Богом. Что же вы будете делать с 
ним по ту сторону смерти? Что можете вы делать с ним в раю? Однако же вряд ли 
было бы справедливо отослать его в ад, т.к. он не сам себя сотворил. Неужели 
эта грубая жизнь — все что может дать ему мир, мир столь прекрасный и чудесный 
для некоторых из нас? Неужели единственное достояние этого дитяти-человека, 
этого отпрыска человечества, рождающего святых, героев и гениев, — лишь этот 
бедный, крошечный разум? Неужели это все, что ему суждено узнать об этом 
изумительном мире, обо всей красоте, всем величии и всех возможностях жизни?