страны вернуться к месту своего рождения для регистрации с целью упорядочения 
сбора налогов.
В связи с этой историей возникает два вопроса. Первый — что это была за 
перепись? Лука писал, что Иисус родился во времена царствования Ирода Великого, 
который правил Иудеей от имени Рима. Во времена Ирода Великого в Римской 
империи не проводилась общая перепись, а если бы и проводилась, то не затронула 
бы евреев, поскольку они платили налоги Ироду, а не Риму. Перепись была в 
шестом году н.э., то есть уже через десять лет после смерти Ирода, и касалась 
она лишь жителей Иудеи, но не Назарета, который, как и вся Галилея, пользовался 
независимостью.
Более того, если Иосиф был включен в перепись в то время, когда родился Иисус, 
от него не требовалось бы идти в Вифлеем. Ему следовало бы зарегистрироваться 
по месту жительства, в Назарете. Переписи населения, учрежденные Римом, 
основывались на владении недвижимостью, а у Иосифа совершенно очевидно не было 
в Вифлееме никакой частной собственности— он искал пристанища на постоялом 
дворе.
Вторая причина, по которой исследователи подвергают сомнению истории Матфея и 
Луки о Рождестве Христовом, заключается в том, что другие авторы Нового Завета 
не упоминают о зачатии Иисуса каким-либо необычным способом. Ни Павел (писавший 
между 48 и 64 годами н.э.), ни Марк (ок. 70 годов н.э.)и ничего не говорят о 
зачатии Святым Духом, либо непорочном рождении.
Матфей и Лука являются единственными источниками рассказов о сверхъестественном 
зачатии, и в настоящее время исследователи пришли к заключению, что они писали 
после Марка, возможно, в 80-х и 90-х годах соответственно.9 Лука отправил 
Святое Семейство в Вифлеем, так как старался доказать, что Иисус был мессией, а 
не потому, что это происходило в действительности. Итак, как поясняет Маркус 
Борг, сейчас исследователи рассматривают истории о рождении Иисуса как 
“символические повествования, созданные ранним христианским движением”.10
Что же значит эта новая информация для наших рождественских живых картин? Можем 
ли мы продолжать устанавливать рождественские вертепы, разыгрывать сценки с 
изображением Рождества Христова и распевать “О, городок Вифлеем”? Конечно. Те 
великие истины, которые мы утверждаем, в основе своей остаются неизменными, так 
с какой стати нам не отмечать радостно эти события в контексте нашей культуры?
Мы можем получить еще больше радости, наблюдая, как наши дети каждый год 
разыгрывают эти сцены, когда знаем, что они представляют рождение Христа в 
каждом из наших сердец. И тогда Рождество Христово, ставшее частью нашей 
культуры, может превратиться в празднование духовного преображения каждого 
человека. Когда же мы помним о том, что причастны к нему и празднуем нарождение 
своей собственной божественности, это дарует нам просветление и вдохновение.
Куда же мы отправимся в поисках исторического Иисуса, если не всегда можем 
доверять Евангелиям как историческим источникам? Поиск привел исследователей... 
назад к Евангелиям. Но вместо того, чтобы обратиться к повествовательной части, 
они взялись за слова, которые приписываются Иисусу. Они разыскивали 
первоначальную структуру, лежащую в основе той более разработанной системы, что 
создана авторами-евангелистами. Этих авторов, — которых, возможно, и не звали 
Матфей, Марк, Лука и Иоанн, — выдавало то, что они приводили высказывания 
Иисуса в различном контексте.
Поиск сказанного Иисусом
 
Матфей и Лука часто приводят сходные высказывания Иисуса, но при этом 
по-разному описывают обстоятельства, при которых они были сделаны. Вот, к 
примеру, Нагорная проповедь. А может быть “Равнинная проповедь”? И Матфей и 
Лука говорят, что Иисус произнес ее в начале своей пастырской миссии. У Матфея 
Иисус восседает на горе, окруженный учениками. У Луки он стоит “на ровном 
месте”, а вокруг собирается группа учеников и “много народа”.
В обоих Евангелиях он дает аналогичные учения, но с небольшими вариациями. 
Заповеди блаженства— его утверждения “Блаженны...” — похожи, но не одинаковы. У 
Луки мы читаем: “Блаженны нищие, ибо ваше есть Царствие Божие”. Матфей 
добавляет слово “духом” после “нищие”.12* 
(* В русской Библии нет этого разночтения, существующего в английских переводах 
Евангелий. См. Лук. 6:20: “Блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие”; 
Матф. 5:3: “Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное”. Прим. Пер).
“Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь”,13 — читаем у Луки. У Матфея та же 
самая заповедь блаженства гласит: “Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они 
насытятся”.14 В обоих случаях Матфей дает трактовку, которой нет у Луки. 
Очевидно, что он расширяет смысл изречений, дабы они обрели большую значимость 
в глазах христиан, которые могут не быть ни бедными, ни голодными, ни жаждущими.

Проповедь в Евангелии от Матфея состоит из 111 стихов, в Евангелии от Луки — 
только из 34. Но многие недостающие изречения Лука включает в другой	контекст, 
рассыпая их по всему Евангелию.
(Авторы Евангелий представляют аналогичный материал в разных контекстах. Матфей,
 например, утверждает, что Иисус говорил о заповедях Блаженства во время 
Нагорной проповеди, а Лука сообщает, что это происходило на “ровном месте”. 
Такого рода несоответствия заставили исследователей не принимать во внимание 
многих описаний из Евангелий, а вместо этого сосредоточить внимание на сути 
сказанного Иисусом, что содержалась в ныне утраченных документах, 
предшествовавших Евангелиям).
Анализ сходства и различия Евангелий привел многих исследователей к заключению, 
что евангелисты использовали собрания ранее записанных изречений Иисуса. Они