18. “Mahabharata of Krishna-Dwaipayana Vyasa”, 12 vols. 9:296.
19. Светасватара Упанишада, “Упанишады”.
20. Поскольку Будда утверждал, что не существует никакого вечного “я” или души, 
некоторые сделали заключение, что он не давал учения о реинкарнации. “Если “я” 
не вечно, чему же тогда перевоплощаться?” — спрашивали они.
В своих учениях Будда не намеревался отрицать перевоплощение душ, но стремился 
привлечь внимание к переменчивой природе индивидуума. Он говорил, что если мы 
считаем себя неизменными, то привязываемся душой к своему эго. Концепция 
неизменного “я”, по словам исследователя Кеннета Чена, “порождает привязанность,
 привязанность порождает эгоизм, а эгоизм порождает стремление к воплощению, 
удовольствиям, славе и удаче, ко всему, что держит человека привязанным к кругу 
существования”.
Идея реинкарнации присутствует в буддизме, и ее отличия от идеи реинкарнации в 
индуизме не существенны. Буддисты считают, что, когда одно существо умирает, 
новое существо приходит в воплощение и оно, как говорит Чен, “наследует карму 
прошлого”. Это существо не является “тем же самым, которое ушло, но в то же 
время и не другое”. Оно связано с прошлой жизнью “жизнепотоком”. “Buddism in 
China: A Historical Survey (Princeton: Princeton University Press, 1964), p. 8.
Для иллюстрации этого представления буддийский мудрец Нагасена использовал 
образ реки. День изо дня она течет все в тех же берегах, все те же у нее извивы,
 но нет в ней ни одной капли воды, что была вчера. Так и перевоплотившаяся 
личность, хотя и состоит из субстанции, отличной от субстанции прошлого “я”, 
тем не менее, имеет те же склонности и клише отношений с окружающими (паттерны 
реагирования), что и оно.
Является ли перевоплотившаяся личность той же, что умерла? “Она не та же и не 
другая!” — говорит Нагасена. Почему? Потому что, как объясняет лама Анагарика 
Го-винда, буддийский монах-немец, “в разные моменты жизни мы никогда не бываем 
в точности одними и теми же”. “Insights of a Himalayan Pilgrim” (Berkley, 
Calif: Dharma Publishing, 1991), p. 108.
Итак, если мы и не можем говорить в буддизме о душе, мы можем говорить о “я”, 
которое перевоплощается, меняясь год от года так же, как из жизни в жизнь. 
Реинкар-нацию иногда называют переселением душ. Говинда предлагал называть 
буддийское учение не переселением, а “преобразованием” душ.
Неразбериха, связанная с буддийскими представлениями о реинкарнации, могла 
происходить из-за неверного толкования индуистской концепции Атмана. 
Большинство западных ученых переводит слово “Атман” как “душа”. Но слово 
“Атман” — непреходящая, нерушимая суть человека — следует переводить как “Дух”. 
Атман тождествен Брахману. А посему Атман не может быть душой, так как душа, по 
определению, сошла в материальные сферы и запуталась в сетях кармы, в то время 
как Атман, по определению, принадлежит к сфере чистого Духа.
Индуистская концепция души, наиболее напоминающая западные представления, — 
есть концепция лживы. Это — “я”, которое обитает в теле, соотносится с умом и 
личностью, формой и чувствами и доступно для невежества и зла. В одном из своих 
наставлений Будда советовал нам отождествляться с Атманом, а не с чертами 
характера, связанными с лживой. Джива содержит в себе Атман, но не может стать 
вечной, пока не соединится с ним. Таким образом джива, или душа, представляет 
собой то преходящее “я”, которое перевоплощается. Мне думается, что многие 
буддисты могли бы согласиться с предложенным определением души.
Лама Говинда возражает тем буддистам, которые заявляют, будто в буддизме 
невозможно говорить о душе: “Именно это представляет затруднения для многих 
западных буддистов. Они пытаются говорить о “перерождении без души”. Но это 
настолько же нелогично, как разговор о “психологии без психики”. Давайте же 
положим конец предрассудкам ранних европейских буддистов, которые приравняли 
душу к самостоятельному неизменному эго, или “я”, лишив нас тем самым слова 
настолько же прекрасного, насколько и глубокого, что, как греческая “психэ”, 
определяет всю совокупность и органическую целостность всех духовных сил, 
действующих и растущих в нас”.
Говинда указывает на то, что понятия кармы и нового рождения логически 
необходимы буддизму, так как сообщают последовательность нашим жизням и 
целенаправленность нашим действиям. Без них, пишет он, “буддийское учение 
становится бессмысленным, так как в этом случае смерть будет автоматически 
означать полное разрушение и угасание, что сделает все стремления бесцельными”. 
“A Living Buddism for the West” (Boston:
Shambhala, 1990), p. 48.
21. “Дхаммапада: Стезя Совершенства”.
22. Brahmacharini Usha, сотр., “Ramacrishna-Vedanta Wordbook (Hollywood, Calif: 
Vedanta Press, 1962), s.v. “karma”.
23. “The Encyclopedia of Eastern Philosophy and Religion” (Boston: Shambhala 
Publications, 1989), s.v. “karma”.
24. “Дхаммапада”.
25. Claude Tresmontant, “The Origins of Christian Philisophy”, vol.11 of “The 
Twentieth Century Encyclopedia of Catholicism” (New York: Hawthorn Books, 1963),
 pp. 64,27.
 
Часть 2 
 
Глава 5
 
1. “Tehillat Hashem” — молитвенник,	цитата взята	из:
Yonassan Gersom, “Beyond the Ashes: Cases of Reincarnation from the Holocaust”