лько часов.
      Норман прервал молчание, повисшее в кухне, попросив налить ему еще одну 
чашку чаю.
      Мы заговорили о том маленьком чуде, которое произошло только что перед 
нами. Норман выразил уверенность в том, что Чейз вспоминал прошлую жизнь. Он 
объяснил, что травматические события, пережитые в прошлых жизнях, такие, как 
пребывание на войне, а в особенности – трагическая смерть, могут стать причиной 
фобий в нынешней жизни. Могли ли эти переживания стать причиной страха перед 
громкими звуками? Вполне. Норман сказал, что мы должны подождать и посмотреть, 
не исчезнет ли страх.
      Норман признался, что никогда прежде не работал с такими маленькими 
детьми, и потому удивлен, насколько легко Чейз вспомнил прошлую жизнь – никакая 
гипнотическая индукция не была нужна. Очевидно, воспоминания Чейза находились 
близко к поверхности, и потому потребовался лишь легкий толчок, чтобы они 
полностью проявились.
      Сара, которая все это время тихо сидела на стуле, прислушиваясь к 
разговору, вдруг начала подпрыгивать на месте: «Экзема на его кисти. Это то 
место, куда он был ранен!»
      Она была права. Рана на кисти, как описывал ее Чейз, в точности совпадала 
с тем местом, где у него постоянно возникало раздражение. Экзема на его правой 
кисти возникла сразу же после рождения. Когда он уставал или расстраивался, то 
начинал расчесывать пятно до крови. Сара говорила в таких случаях, что он 
«сдирает себе кожу до мяса». Я часто перевязывала ему кисть, чтобы он не 
расчесывал ее столь безжалостно. Меня очень беспокоило его состояние, и я 
показывала Чейза нескольким дерматологам, но ни тесты на аллергены, ни 
соблюдение диеты, ни мази не помогли.
      К нашему удивлению, через несколько дней после регрессии экзема 
совершенно исчезла, и ее рецидивов мы больше не наблюдали.
      Страх Чейза перед громкими звуками также полностью прошел. Фейерверк, 
залпы и другие громыхающие звуки никогда больше его не пугали. После регрессии 
Чейз очень полюбил играть на барабане. Когда ему исполнилось шесть лет, на день 
рождения он получил в подарок набор барабанов. Сейчас он настоящий ударник, и 
наш дом ежедневно наполняют громыхающие звуки.
Куклы под кроватью
      Девятилетняя Сара внимала всему, что говорил Норман. И во время рассказа 
Чейза, казалось, она сама пребывала в трансе, впитывая каждое слово. Когда мы 
закончили прорабатывать переживания Чейза, она обратилась к Норману с просьбой 
провести то же самое с ней. Она призналась психотерапевту, что давно пытается 
побороть свой собственный страх перед пожарами.
      Как и боязнь громких звуков у Чейза, страх Сары перед пожарами был 
необъясним. И хотя она призналась, что страдала от этой фобии уже давно, мы со 
Стивом узнали об этом только год назад, когда Сара решила провести ночь у своей 
подружки, Эйми, живущей в нескольких кварталах от нас. Девочки засиделись перед 
телевизором допоздна. В этот раз показывали фильм со сценами пожаров в домах. 
Сара пришла в такой ужас от этого фильма, что мать Эйми вынуждена была привезти 
ее домой посреди ночи, подняв нас с постели. Ничего подобного прежде не 
происходило, хотя Сара не раз проводила ночи дома у подружек.
      Когда Сара появилась дома, ее глаза были красными от слез. Она сказала, 
что рыдала без удержу каждый раз, когда кто-то в фильме погибал в пожаре. Нас 
удивила реакция Сары, и мы спросили, случалось ли с ней подобное раньше. Тогда 
она призналась нам, что испытывала такой панический ужас перед пожарами, 
особенно перед пожарами в доме, что держала под кроватью специальную сумку, в 
которой находились все любимые игрушки и наряды Барби, чтобы все было под рукой,
 если придется спешно покидать дом. Нас это совершенно поразило, так как 
подобная предусмотрительность совершенно не вязалась с характером нашей 
независимой и гордой Сары. Откуда явился этот страх? Я не выпускала ее из 
объятий, пока девочка не успокоилась. Измотанная переживаниями, Сара наконец 
заснула. Но она нервничала еще несколько дней. Даже постоянные заверения в том, 
что сейчас она находится в полной безопасности, и проверка аварийных путей 
выхода не могли окончательно успокоить ее. Сара начинала дрожать каждый раз, 
стоило зажечь свечи за столом, и требовала, чтобы их тут же задули. Она не 
верила нам, когда мы обещали ей, что сможем защитить ее даже в том случае, если 
дом охватит пламя.
      Так же как и в случае с Чейзом, я думала, что Сара сможет перерасти свой 
страх перед огнем. В конце концов, многие маленькие дети страдают от 
необъяснимого страха перед различными вещами, который исчезает, когда они 
вырастают. Кроме всего прочего я просто не знала, что я еще могу сделать. Но 
сейчас Сара сама ухватилась за возможность избавиться от страхов, увидев, что 
Норман проделал с Чейзом. И Норман согласился. Не вставая из-за стола, Норман 
начал инструктировать Сару. «Закрой глаза. Ощути ужас перед пожаром. А сейчас 
скажи мне, что ты видишь».
      Руки Сары покоились на столе. Она зажмурилась, пытаясь сконцентрироваться,
 и начала описывать то, что видела. Я до сих пор не могла прийти в себя от 
рассказов Чейза о войне – он говорил о ней как взрослый человек. Я даже не 
знала, чего ожидать от его старшей сестры. Мне оставалось лишь слушать и 
наблюдать.
      Сара описала простой двухэтажный деревянный дом, «по форме напоминающий 
амбар», окруженный лесом и земельным наделом. Прямо перед домом проходила 
дорога, поросшая травой. Она увидела себя девочкой одиннадцати-двенадцати лет. 
Сара рассказала, что проводила большую часть времени в работе по дому – 
помогала своей матери, а иногда и отцу ухаживать за животными. Она не ходила в 
школу, так как ее родители не верили в «образование для девочек». Она увидела 
также мл