необходимое условие для обладания какой-либо женщиной. Поэтому вы можете 
говорить что вам заблагорассудится, но мы живем в такой пропасти лжи, что до 
тех пор пока какое-либо событие не свалится нам на голову... мы не сможем 
пробудиться к правде...
Однако, наиболее сильное обвинение связано с некой предполагаемой параллелью 
между двумя классами женщин. Позднышев отрицает, что женщины из хорошего 
общества живут для каких-либо иных целей, чем намерения падших женщин, и 
доказывает это таким образом:
Если человеческие существа отличаются друг от друга по своей внутренней жизни, 
то это должно проявляться внешне; таким образом и внешне они будут также 
различны. Сравним теперь женщин из самых несчастных, наиболее презираемых 
классов, с женщинами из высшего общества; вы увидите те же самые платья, те же 
самые манеры, те же духи, ту же самую страсть к драгоценностям, те же самые 
танцы, музыку и песни. Первые обольщают всеми возможными способами; последние 
делают то же самое. Нет никакой разницы, нигде и ни в чем.
И знаете ли вы, почему? Это очень старый трюизм, это факт, подмеченный Онеидой, 
равно как и целым рядом романистов. Потому что мужья "дам из хорошего общества" 
- мы говорим, конечно, лишь о светском большинстве - весьма охотно предпочли бы 
постепенно покинуть своих законных супруг, поскольку они представляют собой 
слишком сильный контраст с дамами полусвета, которых обожают все они. Для 
некоторых мужчин, которые в течение долгих лет постоянно наслаждались 
отравляющей атмосферой определенных увеселительных заведений, поздними ужинами 
в специальных кабинетах в компании полированных женщин, искусственных с ног до 
головы, правильное поведение настоящей дамы, сидящей во главе их обеденного 
стола, с ее ненакрашенными щеками, ее прической, комплекцией и глазами, такими, 
какими их сделала природа, - очень скоро становится скучным. Законная жена, 
которая подражает в своих одеждах и копирует распущенные манеры любовницы 
своего мужа, по-видимому с самого начала должна была прибегнуть к такой 
перемене от глубокого отчаяния, как к единственному средству сохранить что-либо 
от привязанности своего мужа, поскольку она не способна сохранить ее полностью. 
И опять-таки, этот ненормальный факт лакированных, разукрашенных и почти 
полностью обнаженных женщин из хорошего общества является делом рук мужчин - 
отцов, мужей и братьев. Если бы животные претензии последних не создали этот 
класс женщин, которые были столь поэтично названы Бодлером цветами зла, и 
которые в конце концов разрушают всякую семью, мужчины которой однажды стали 
жертвами их гипнотизма, - никакая жена или мать, и еще менее дочь или сестра, 
никогда бы даже не помыслили о подражании современным гетерам и о соперничестве 
с ними. Но ныне они делают это. Акт отчаяния первой жены, покинутой ради дамы 
полусвета, принес свои плоды. Остальные жены последовали этому примеру, и это 
превращение постепенно стало модой и необходимостью. Сколь же тогда справедливы 
следующие замечания:
Отсутствие прав у женщины состоит не в том, что она лишена права голосовать или 
отправлять законы, но в том, что во всем относящемся к привязанности она не 
равна мужчине, она не имеет права выбирать вместо того, чтобы быть избранной. 
Вы полагаете, что это было бы совершенно ненормальным. Тогда пусть мужчины 
также лишаться своих прав... Причина ее рабства заключается в том, что она 
рассматривается как источник наслаждения. Вы возбуждаете ее, вы даете ей права 
любого рода, равные правам мужчины:2-4 но на нее все же смотрят как на 
инструмент для удовольствия, и ее воспитывают в таком духе с самого детства... 
Она всегда является рабыней, униженной и развращенной, и мужчина остается ее 
ищущим наслаждения учителем. Да, для уничтожения рабства прежде всего 
необходимо, чтобы общественное мнение признало, что позорно и постыдно получать 
пользу при помощи тяжелого труда своего ближнего; и для эмансипации женщины 
необходимо, чтобы общественное мнение признало, что позорно рассматривать ее 
как некий инструмент для получения удовольствия.
Таков мужчина, показанный во всей отвратительной наготе своей эгоистической 
природы, по-существу стоящий ниже "животных", которые "хотя бы знают, что их 
потомки продолжат их род, и таким образом они следуют некоторому закону". Но 
"один лишь мужчина не знает, и не будет знать... Господин творения - мужчина, 
который, во имя своей любви убивает половину человеческой расы! Из женщины, 
которая должна бы быть его помощницей в движении к свободе, он делает ради 
своего удовольствия не помощницу, а врага"...
Теперь становится совершенно ясно, почему автор "Крейцеровой сонаты" внезапно 
стал в глазах всех мужчин - "наиболее очевидным пациентом сумасшедшего дома". 
Следовало бы ожидать, что граф Толстой, единственный, кто осмелился сказать 
правду, провозглашая отношения между полами в целом, какими они являются сейчас,
 "ужасной и отвратительной мерзостью", и кто, таким образом, стал мешать 
"мужским удовольствиям" - конечно, будет объявлен сумасшедшим. Он проповедует 
"христианскую добродетель", и говорит, что то, чего желают современные мужчины 
- это порок, о котором никогда не мечтали даже древние римляне. "Побейте его 
камнями до смерти" - джентльмены прессы. Ведь вы, без сомнения, хотели бы 
видеть, как практически обосновываются и провозглашаются во всеуслышание такие 
статьи, как "Девушка будущего" м-ра Гранта Аллена. К счастью для поклонников 
этого автора редактор "Universal Review" сразу же отметил и выделил "этот 
утонченный такт и редкое совершенство чувствования, которое отличает его от 
всех его последователей" (если мы должны верить редактору "Scot's Observer"). 
Иначе он никогда бы не опубликовал такое ужасное оскорбление, брошенное каждой 
женщине, жене или матери. Заканчивая с диагнозом Толстого, мы может теперь 
перейти к лекарству Гранта Аллена.
-----