образование не имел, по поводу "проникновения духов умерших", столь хорошо 
известно повсюду в Индии, что было бы пустой тратой времени повторять это. 
Существует несколько людей, обратившихся в современный спиритуализм, таких, как 
Бабу Пири Чанд Митра, удивительная личная чистота жизни которого сделала 
безвредным для него такое общение, даже если бы он не был безразличен к 
физическим феноменам, придерживаясь лишь духовной, субъективной стороны такого 
общения. Но, поскольку это есть исключения, то мы вновь решительно заявляем то, 
что мы всегда утверждали: что нет ни одного индуса, который не испытывал бы 
отвращения к самой идее о появлении бестелесных "духов", которых он всегда 
будет считать нечистыми; и что за этими исключениями никакой индус не верит в 
то, что кроме как в случае самоубийства, или смерти в результате какого-нибудь 
несчастного случая, какой-либо дух, за исключением дьявольского, может 
вернуться на землю. Поэтому, освободив от ответа индусов, мы представим идеи 
северных буддистов по этому вопросу, надеясь в благоприятное время добавить к 
ним и представления южных буддистов. И, когда мы говорим о "буддистах", мы не 
включаем сюда многочисленные еретические секты, распространенные повсюду в 
Китае и Японии, которые утратили всякое право носить такое название. С ними мы 
не имеем ничего общего. Мы подразумеваем лишь буддистов Северного и Южного 
храмов - так сказать, католиков и протестантов в буддизме.
Тема, о которой пишет наш ученый тибетский корреспондент, основывается на 
нескольких прямых вопросах, предложенных ему нами с покорной просьбой о том, 
чтобы они не были оставлены без ответа, и на следующих параграфах из статьи 
"Будда и ранний буддизм":
Я довольно подробно остановился на этом супернатурализме, потому что он очень 
важен для нашей темы. Буддизм безусловно был тщательно разработанным 
инструментом для того, чтобы свести к нулю действия злых духов при помощи 
добрых духов, совершающим свое воздействие в наибольшей степени при помощи 
трупа или части трупа главного духа-помощника. Буддийские храмы, буддийские 
ритуалы, буддийская литургия, - все они основаны, по-видимому, на этой идее о 
необходимости целого тела, или же части тела умершего. Что же это были за 
духи-помощники? Любой буддист, древний или современный, немедленно сказал бы, 
что дух, который все еще не достиг бодхи, или духовного пробуждения, не может 
быть добрым духом. Он не может делать добра; более того, он должен совершать 
дурные поступки.
Ответ Северного буддизма состоит в том, что добрые духи - это будды, умершие 
пророки. Они приходят с некоторых "полей будд", чтобы общаться с землей.
Наш ученый тибетский друг пишет:
Позвольте мне сразу же сказать, что монахи и миряне распространяют в высшей 
степени нелепое и абсурдное изложение Закона Веры, популярное среди верующих 
Тибета. Отчет капуцина делла Пенны о братстве "Бианг-цзиуб" является полным 
абсурдом. Взяв из Бхагчжура и других книг тибетских законов некоторые 
буквальные описания, он приукрасил их своими собственными толкованиями. Так, он 
говорит о легендарных мирах "духов", где живут "лха, которые подобны богам"; 
добавляя, что тибетцы представляют себе "эти места, расположенными над великой 
горой, имеющей около ста шестидесяти тысяч лиг в высоту и тридцати двух лиг в 
окружности; она состоит из четырех частей: из кристалла - на востоке, из 
красного рубина - на западе, из золота - на севере, и из зеленого драгоценного 
камня (лазурита) - на юге. В этой обители счастья они (лха) остаются столь 
долго, сколь пожелают, и далее переходят в рай других миров".
Это описание намного больше напоминает (если воспоминания о периоде времени, 
проведенном в миссионерской школе в Лахуле не обманывают меня) "новый Иерусалим,
 нисходящий с небес от Бога" в видении Святого Иоанна, - этот город, размеры 
которого насчитывают "двенадцать тысяч фарлонгов", чьи стены были из "яшмы", 
здания из "чистого золота", фундаменты стен "украшены всеми видами драгоценных 
камней" и "двенадцать врат были двенадцатью жемчужинами", - чем город 
Джанг-Чхуб, как в Данчжуре, так и в представлениях тибетцев. Надо сказать, что 
священный канон тибетцев, Ганчжур, и коментарии к нему, Данчжур, включают в 
себя 1707 отдельных произведений (350 томов, состоящих из 1083 произведений для 
общего пользования, и 77 томов, содержащих 624 тайных сочинения).
Я могу заверить теософов, что даже если бы они случайно увидели их, то 
содержание этих томов осталось бы непонятным для любого человека, кому не был 
дан ключ к их специфическим буквам и к их скрытому значению.
Каждое описание местности имеет в нашей системе метафорический смысл; каждое 
имя и слово тщательно сокрыто; и ученик, перед тем как ему дадут любые 
дальнейшие инструкции, должен сперва изучить способ расшифровки, а уже затем - 
способ понимания и изучения равнозначащих тайных терминов или синонимов почти 
для каждого слова в нашем религиозном языке. Египетская демотическая или 
иероглифическая системы - это детская игра по сравнению с расшифровкой наших 
сакральных загадок. И даже в тех книгах, которые доступны массам, каждое 
предложение имеет двойное значение, одно - обращенное к необученному человеку, 
другое же - к тому, кто получил ключ к этим записям.
Даже попытки таких высокообразованных, ученых и добросовестных людей, как 
авторы работ "Буддийские летописи о западном мире" и "Будда и ранний буддизм" - 
поэтические гипотезы которых могут быть очень легко расстроены и одна за другой 
опровергнуты - не привели ровным счетом ни к чему, поистине точно так же, как и 
предшественники и последователи аббата Хука, Габе и других доказали свое 
прискорбное бессилие; хотя последние и хотели достигнуть некой цели в 
преднамеренном искажении непревзойденного и великолепного учения нашего 
благословенного учителя, Шакьямуни, а первые - нет.
В "Теософисте" за октябрь 1881 года корреспондент правильно сообщает читателям,