и минусы? Ответ на вопрос неоднозначен, если отвлечься от идеологических 
установок и рассмотреть социально-экономические следствия этого процесса. И 
такой анализ может быть проведен, учитывая, что приватизация прошла свой 
социальный пик, хотя и будет иметь драматические продолжения (учитывая, что не 
решены вопросы собственности на землю, разделение федеральной и региональной, в 
том числе республиканской, собственности, и т.п.). 
       С одной стороны, происходит глубокое экономическое расслоение 
российского населения, которое принимает вызывающие формы, порождая нищету и 
социальную алиенацию ранее благополучных массовых слоев трудящихся. В то же 
время формируется и громко заявляет о себе элитный слой, образ жизни которого 
характеризуется гипертрофией в реализации потребностей, несформированностью 
культурного стиля и полной отрешенностью от забот социального и экономического 
возрождения нации. Причем объективные инструменты государственной политики 
регулирования отечественного бизнеса подталкивают богатых к утаиванию доходов, 
отказу от благотворительности, переливу капиталов за рубеж, избеганию 
производственных и популярности спекулятивных вложений. Более того, 
объединяющиеся банкиры и бизнесмены, заинтересованные в стабильности 
общественного развития, зачастую первыми обращаются к государственным 
структурам с предложениями гарантировать двустороннее согласие и сотрудничество,
 но получают “размытый” и выхолощенный результат. То есть государство пока не 
может и не старается формировать механизмы мотивации своих граждан и важнейших 
экономических субъектов на реализацию национальных интересов стабильности и 
развития. 
       С другой стороны, отечественный бизнес, как и государство, по-видимому, 
не заинтересован в обеспечении занятости и повышении квалификационной базы 
труда. В условиях массовой безработицы, причем ее скрытые формы (месяцами не 
оплачиваемый труд, вынужденные отпуска, преждевременные выходы на пенсию и т.п.
) сейчас приобрели запредельные масштабы, трудовые ресурсы в России стали так 
же “избыточны”, как и природные. Множество добросовестных, опытных, 
квалифицированных и творческих людей не могут найти себе достойную работу -  и 
в этих условиях собственники производства (и государство, и частный бизнес) так 
же далеки от мысли субсидировать профессиональную подготовку, как старатель на 
Клондайке - от желания искать философский камень. А между тем этот процесс 
зависит не от прагматики жизни: нет конъюнктуры - нет подготовки, - а от 
качества стратегического социального менеджмента. Ведь по оценкам наиболее 
знающих специалистов “все рабочие места сегодня так или иначе созданы только 
благодаря управлению, особенно для наиболее образованных и квалифицированных 
людей. От управления зависит их способность приложить с пользой для всех свои 
знания и умения, таланты и способности.”17 
       Развитие рыночных правил обмена, не подкрепленное продуманными 
государственными программами внедрения прогрессивных механизмов 
социально-экономической мотивации труда и бизнеса, привело к анархии в сфере 
производства, разрушению системы сложившихся хозяйственных, финансовых и 
административных связей, к кризису платежей, развалу социальной сферы 
предприятий. Производство стало, и все 1990-е годы Правительство РФ тщетно 
пытается найти рычаги, способные заставить его “двигаться”, работать. Однако 
выработанные для этого управленческие решения оказались недостаточно 
квалифицированными. “...Те методы, с помощью которых пытались решить 
экономические проблемы правительства Н.Рыжкова, В.Павлова, Е.Гайдара, а ныне 
пробует правительство В.Черномырдина в принципе, изначально, обречены на 
неудачу. Они “по определению” не могут быть эффективными ни в одной области, 
будь то стабилизация финансов, стимулирование экономического роста и 
структурной перестройки или проведение конверсии оборонной промышленности. 
       Все концепции и программы экономических реформ в нашей стране, думается, 
грешат одним, но очень существенным (если не сказать роковым) изъяном: в них 
нет места реорганизации управления на современных принципах, содействия 
возвышению умственного труда вообще и усилению его значимости в экономическом 
развитии нации. Фактом остается опора на факторы и концепции экономического 
развития, которые могли так или иначе работать в прошлом, но стали совершенно 
непригодными в современных условиях.”18 
       Личности и групповые силы, осуществляющие функции социального управления 
в современном российском обществе, все еще опираются преимущественно на 
технократические подходы к управлению, которые господствовали в экономике и 
политике советского периода, пронизывали общественную идеологию. “Абсолютный 
характер экономической власти выражался здесь в монополии государства на 
собственность на средства производства и на саму рабочую силу.”19 Конечно, в 
таких социальных условиях управляющая корпорация мало заботилась о том, как 
отвечает на регулирование управляемая система. Даже научные исследования 
советского периода, которые были направлены на построение оптимальных моделей 
управления, были методологически алгоритмизированы ресурсным подходом и 
существующими методами руководства производством, а также идеологически 
заданной формулировкой целевой функции. 
       Специалисты в области моделирования системы управления экономикой, 
оценивая многочисленные научные разработки советских ученых в этом направлении, 
отмечали определенную теоретическую зашоренность, методологическое избегание 
определенных проблем. Модели, выстроенные отечественной наукой, в этом смысле 
имели скорее детерминированный, нежели стохастический, вид, который отвечал 
сложившимся стереотипам управления экономикой в командно-административной 
системе. “Целенаправленность, как специфическое свойство управляемых систем, 
нашла достаточное отражение при моделировании экономических процессов.