Японцы же, вступившие на путь мировой экономической конкуренции всего 
полвека назад, в соответствии с логикой национального мировоззрения внимательно 
присмотрелись к будущим соперникам, и сделали выводы, которые экономический 
идеолог и основатель фирмы “Панасоник” Р.Мацусита сформулировал примерно так: 
“Мы выиграем в конкурентной борьбе, а индустриальные страны Запада проиграют. 
Причина поражения коренится в них самих, ибо их компании построены и 
функционируют по Тейлору, когда менеджеры думают, а рабочие закручивают гайки.” 
Японцы сэкономили необходимую энергию на предотвращении конфронтации, которую 
порождает технологически эффективная, но социально отчуждающая модель 
организации производства - и реализовали на своих предприятиях во всем мире (то 
есть не только среди рабочих-японцев) модель сотрудничества. “Социальная” 
технология оказалась более экономичной. 
       Интересно, что этот заочный спор столь разных идеологий организации 
происходил вначале безотносительно к анализу глубоких технологических, 
квалификационных и социально-культурных изменений, происходящих в обществах 
современного типа. Он касался фундаментальной проблемы “первичных” условий 
общественного производства: идея или орудие, техника или человек, контроль или 
мотивация. Восток выбрал свое, а Запад - свое, и система, эксплуатирующая 
“природу человека” (его мотивы, желания и потребности), стала соперничать с 
системой, опирающейся на “технологию” (новые научные результаты, технические 
решения). 
       Но не только короткий, но и длинный путь приводит к истине - если 
движение осмыслено и направлено. А анализ современной практики социального 
менеджмента в производстве показывает, что Запад постепенно, преодолевая 
многочисленные социальные препятствия и стереотипы некогда прогрессивного 
управленческого мышления приходит туда же, куда и Восток: ведь сегодня все 
меньше менеджеров, которые считают, что “работник играет роль заменяемой детали,
 его человеческие характеристики (интересы, потребности, способности, 
творческий потенциал и пр.) не имеют принципиального смысла”, а “такие понятия, 
как простор для индивидуальной деятельности, права человека на работе, доверие, 
сотрудничество, личное достоинство и совершенствование... несовместимы с 
эффективным бизнесом.”7 Молодая техногенная цивилизация приходит к этому выводу,
 переживая опыт отставания и рационалистически исследуя объективные, 
материальные причины своего неожиданного, но неоспоримого поражения. 
Таблица 1
       Производительность отраслевого производства 
       в США и Японии8 
       

ОтраслиУровни в 1983 году, долл. Темпы роста 1980-1983, %СШАЯпонияСША Япония
Пищевая и табачная 13,727,231,60,1Финансы, страхование 8,2914,72- 0,27,1
Целлюлозно-бумажная 13,2610,795,86,4Химическая 16,4122,503,513,5
Электромашиностроен. 11,7820,423,015,2Трансп. оборудование 11,5712,73,83,6Опт. 
и розн. торговля 8,774,812,80,5        
       Японцы опережают американцев отнюдь не во всех сферах производства, но 
они более успешно действуют в таких ключевых областях, как химия, 
электромашиностроение, производство транспортного оборудования, а также в сфере 
финансов и страхования. 
       Ставку на развитие высокотехнологичных отраслей производства и на 
эффективные управленческие инновации делают не только японские корпорации, но и 
производственный бизнес многих стран Европы и Азии. Поэтому, как образно 
замечают специалисты по американскому менеджменту, “если США не смогут 
своевременно разработать эффективные меры для сохранения лидирующих позиций, 
американская лягушка погибнет в закипающей воде”9 мировой конкуренции. 
       Изучая феномен японского экономического чуда и сравнивая экономическую 
динамику сменяющих друг друга лидеров мирового производства: Великобритании, 
Германии и США - один из патриархов управленческой науки П.Друкер делает два 
концептуальных вывода. Первый констатирует, что в индустриальную эпоху, то есть 
“в прошлом”, как подразумевает исследователь, “лидирующие позиции страны в 
мировой экономике зависели от первенства в технике и технологии”10, в то время 
как “одна из самых мощных в экономическом отношении держав текущего столетия - 
Япония - не обнаружила приоритетных позиций ни в одной области науки и техники, 
не показала решающего технологического превосходства ни в одной 
производственной отрасли. Своими достижениями Япония обязана исключительно 
первенству в сфере управления. Эта страна лучше всех усвоила урок американского 
менеджмента времен второй мировой войны: относиться к людям следует как к 
ценнейшему ресурсу, капиталу, требующему первоочередного внимания, а не как к 
издержкам производства... Японцы лучше всех научились впитывать и практически 
использовать последние достижения мировой управленческой мысли, раньше других 
уловить то, что технология и управление в своем единстве - радикальный, главный 
фактор современного экономического прогресса.”11 
       Строго говоря, этот второй вывод - о приоритетной значимости управления 
(и именно социального управления) в развитии общественного и экономического 
прогресса на современном этапе - имеет фундаментальное значение для социального 
анализа и философского осмысления динамики нашей эпохи и тех возможностей, 
которые могут быть использованы в том числе в процессе преобразований 
российского общества. 
       Итак, инновационное социальное управление производством, принципиально 
новое по типу субъектного строения и взаимодействия в системе, приобретает 
совершенно особую, демиургическую роль, изменяя до неузнаваемости экономический