Стабильные социальные системы с успешно развивающейся экономикой 
индустриального типа несколько “закостеневают” в своем духовном развитии, 
вырабатывая те самые “культурные консервы” стереотипов должного, стандартных 
управленческих решений, обычно эффективных приемов организации совместной 
деятельности, о которых говорил Я.Морено. Поэтому и в современной российской 
системе управления сохраняются дурные традиции непонимания и недоверия к 
инноватике, особенно опасные в период коренных преобразований, происходящих в 
экономике, социальной и политической структуре. Отечественные и иностранные 
специалисты оценивают это сходным образом: “При командно-административной 
системе управления экономикой громадное число новшеств внедрялось посредством 
государственного регулирования. В настоящее время эта система кардинально 
изменилась. Но, как и ранее, выделение приоритетных направлений, необходимость 
их государственной (на федеральном уровне) поддержки не подкрепляются анализом, 
основывающимся на положениях теории инновации и эвристики. Прежде всего это 
связано с тем, что специалисты, занимающиеся формированием федеральных программ 
развития науки и техники, не привлекают к их разработке инновационных 
менеджеров,”29 которых, к слову сказать, не так уж много в современной России - 
что является самостоятельной проблемой антикризисного социально-экономического 
развития. 
       Рассматривая проблемы формирования антикризисного инновационного 
управления производством на макроуровне, мы приходим к обоснованному выводу о 
наличии тесной зависимости между философией общественного управления в целом и 
технологиями менеджмента в производстве, на конкретном предприятии. Поэтому 
проблема “управления персоналом” как наиболее актуальный вопрос организации 
эффективного менеджмента не может быть поставлена в отрыве от проблемы 
“социального управления” в целом. 
       В то же время само понятие социального управления, как и целый ряд 
других определений, позволяющих теоретически полноценно говорить о современной 
управленческой инноватике, до конца не определено. Отдельные исследователи 
отождествляют его с самоуправлением, некоторые делают акцент на социальном 
объекте или общественно значимых целях управления, многие говорят о 
специфическом характере применяемых принципов, методов и технологий. Однако 
социальное управление включает в себя все эти качества и характеристики, в то 
время как центральным его элементом, по нашему глубокому убеждению, является 
актуальный социальный стимул, позволяющий максимально мобилизовать свободный 
потенциал работающего человека. 
       Здесь можно привести одно из сложных, но довольно показательных в 
теоретическом отношении определений: “Под социальным управлением... понимается 
совокупность функциональных действий, обеспечивающих достижение целей, 
поддержание оптимального режима существования и структурной целостности данного 
сообщества на основе делегирования некоторым из его представителей права 
принимать решения, определять цели сообщества, способы их достижения.”30 Если 
принять подобную дефиницию за основу, то в свете происходящих изменений в 
системе управления производством следует признать, что управление становится 
все более и более “социальным”, поскольку процессы демократизации приводят ко 
все более сложному (почти диффузному) распределению управленческой воли, 
полномочий и ответственности среди всех субъектов производства: собственников, 
менеджеров, специалистов и рабочих. Причем этот вывод может показаться 
теоретически гипертрофированным только в рамках реалий российского 
административно-управленческого консерватизма. 
       Формирование сотовых оргструктур современных предприятий, участие 
работников в доходах, акционерная собственность, кружки качества, 
демократизация производства подтверждают, что характер социальных изменений в 
системе современного менеджмента изменился коренным образом в направлении 
глубокой, всеобъемлющей социализации. 
       Качественное развитие системы управления производством стало возможным 
после осознания руководящими субъектами отдельных предприятий и всего 
национального хозяйства того, что “стабильность” - состояние обманчивое, 
чреватое противоречиями, временными деструкциями и кризисами. “Квазистабильное 
состояние и кризис выступают постоянными антагонизмами в развитии любой системы.
 Первое выражает процветание и спокойствие, устойчивость и уверенность; второе 
- хаос и беспорядок, волнение и беспокойство. Естественно, что любая система 
стремится к стабильному процветанию и хочет избежать хаоса. И действительно, в 
последние десятилетия в России пытаются прожить, не изменяя существующие 
технические системы, поскольку любое нововведение является своего рода кризисом.
”31 
       Но после кризиса структурных преобразований должен наступить либо 
коллапс, либо катарсис, а беспечное накапливание проблем запаздывающей 
технической модернизации, как уже не раз случалось в российской истории, 
приводит общество к критическому порогу развития, вызывая необходимость 
тотальной социальной мобилизации. 
       Насколько связан мировой этап постиндустриального развития с причинами 
постсоветской “перестройки” экономической и общественной системы, предстоит 
выяснить специалистам в этой области. Но то, что хроническое и потому 
углубляющееся технологическое запаздывание сделало отечественное производство в 
массе своей неконкурентоспособным еще в относительно “стабильные” времена, не 
подлежит сомнению. 
       Стремясь избежать “малых” (локальных) организационных кризисов, 
связанных с внедрением технических инноваций, и поощряя их только в наукоемких 
сферах ВПК, субъекты экономического и хозяйственного управления на высшем и