что Амур открыт, этого  ему мало, хочет все проведать, да заодно,  верно,  и
желает, чтобы ему открыли виды на будущее. Но и Николай Николаевич по-своему
прав, не хочет, чтобы карты были известны кому-либо раньше времени. Рано или
поздно  все равно они попадут в депо карт,  в ведомство  Берга, от  которого
прислан Ахтэ. А пока что капитан знал, что не смеет сказать ни слова.
     Ахтэ  сегодня решил переменить  тактику.  Он  полагал, что  Невельской,
образованный и любезный,  очень хороший по натуре русский человек,  долго не
выдержит натянутости отношений и  со временем, когда привыкнет и увидит, что
с ним искренни и обходительны, то и откроет все понемногу. Только не следует
его торопить  и  показывать  свое  недовольство,  чем можно  лишь  пробудить
характерную,  как полагал подполковник, для таких натур подозрительность пли
даже пугливость.
     Он стал  рассказывать капитану,  какие тут  дома, и  в каком из них как
принимают, и  какие любезные хозяйки,  каковы  девицы... А Невельской думал,
что  немцы в России  изучают  математику, астрономию, медицину  и все другие
науки,  воспитывают  в себе аккуратность, точны в исполнении, что они желают
главенствовать во всяком деле и даже ревнивы к русским...
     А наши дворяне гордятся происхождением и готовностью пролить кровь, а в
большинстве ленятся,  бражничают,  кутят,  дерут  и  забивают  свой народ, в
котором  есть,  верно,  свои  великие  таланты  -  и  математики  и  великие
музыканты.
     Немецкое засилие в то время  было больным вопросом, и у Невельского  на
немцев был свой взгляд. Сам он, казалось  бы, уже  сжился с немцами, которых
было много там, где он служил до  сих пор,  то есть вблизи  высочайших особ.
Среди  них  были  честнейшие  люди,  преданные  России.  У  него у самого на
"Байкале" больше половины офицеров - немцы. Но, полагал он, если бы даже все
немцы были хороши, нельзя отдавать  все в  их руки, а свой  народ  держать в
темноте  и крепостном  состоянии, не  развивать его способностей. В обществе
иногда  поговаривали:  а  что  будет,  если   когда-нибудь   немцы   захотят
главенствовать в России, а европейские страны дадут им в этом поддержку?
     -  Ну,  что  вы все  молчите,  Геннадий  свет Иванович? -  сказал  Ахтэ
шутливо.- Уж не влюбились ли вы у нас в Иркутске? Раненько было бы, батюшка.
     Потом   Ахтэ  стал  объяснять  всю   важность  экспедиции,  которую  он
возглавлял,  потом  стал  хвалить  своих  спутников - инженеров  с немецкими
фамилиями, потом стал бранить здешних инженеров и говорить,  что они  никуда
не годны. Потом повернул опять  на любезности, сказал несколько комплиментов
капитану и, дружески простясь, уехал.  Лично к нему Невельской не чувствовал
сегодня никакой неприязни. Даже приятно было, что  заезжал человек, держался
просто, хотя все-таки какой-то неприятный осадок от этого визита остался.
     Через полчаса  капитану подали  экипаж  - кошевку с  медвежьей  шубой и
ковром, и он сам поехал с визитом.
     Бритый седоусый кучер знал, что капитан открыл Амур и что в Иркутске он
только второй день. Ему захотелось показать город приезжему капитану с самой
лучшей стороны.
     - Как прикажете ехать,  по  Большой  или по Набережной?  -  спросил он,
серьезно и пристально взглянув на капитана.
     Невельской с детства питал слабость к рекам и набережным.
     - По Набережной! - велел он.
     Кучер пустил коней.  Кошевка помчалась  по берегу Ангары. Река огромным
полукругом огибала город. На повороте не-
     212
     ожидание показался новый вид. Открылись соборы  и  церкви, столпившиеся
над обрывом,  их  золотые главы и кресты,  залитые  солнцем, ярко  горели  в
прозрачной  морозной  мгле. Далее,  за  следующим  изгибом Ангары, в  другую
сторону,  видны  были  горы,  под ними  -  уже знакомый  капитану Знаменский
монастырь,   а   неподалеку  -  полукруглая   крыша  эллинга  при  Иркутском
адмиралтействе.
     Рысак мчался по  укатанному снегу  над высоким  обрывом. Вдали  на льду
виднелись фигуры людей, тянувших веревками глыбы льда.
     -  Гонки будут,- рассказывал кучер.- Купцы  нанимают людей чистить лед,
выравнивают Ангару, каждый год по реке на тройках гоняют!
     С Набережной,  застроенной  большими двухэтажными  домами,  свернули  в
переулок и, проехав мимо церквей, оказались на  обширной площади.  На другой
стороне  ее   капитан   узнал  здание  дворянского  собрания  с  деревянными
колоннами. Вчера ехал тут  ночью, с фонарями,  вокруг ни зги не было  видно,
заметил только эти колонны, освещенные плошками.
     Несмотря на  сильный мороз, среди площади виднелись стройные  и слитые,
как на параде, квадраты пехоты. Медные трубы духового оркестра ярко блестели
в тон  крестам  соборов. Невельской подумал, что  уж  очень  четки квадраты,
видно,  это те юнкера, о которых вчера он слыхал за обедом, будто  их обучал
шагистике Миша Корсаков.
     Послышалась  резкая  и  звонкая  команда,  офицер,  стоявший в  стороне
колонны, зашагал задом наперед, оркестр грянул марш, и, отбивая шаг, один из
квадрат