- Поехали, аспиды,  в Питер, за мамзелями хлестать,- говорил Конев,-  а
нас хоть бы  на берег, а то,  видишь, даже списывать не велели,  мол, заразы
боятся...
     Вот и настала мена корабля на лошадей. Как все моряки, Невельской любил
поездить верхом.  И путь предстоял преинтереснейший,  через хребет Джугджур,
тот самый, продолжение которого считается границей между Россией и Китаем. А
там - Сибирь...
     И  только сейчас, влезши на якутскую  лошадь, капитан почувствовал, что
он Сибири не знает,  хоть  и читал  о  ней всю жизнь книги, что это для него
совершенно неведомая страна, как Америка для Колумба.
     И он желал все видеть, знать, изучить.
     А  в  сибирском  лесу уже стоял холод, морозы с каждым днем становились
все  крепче. Давно капитан не  видал зимы и соскучился по  морозам.  Тут они
были здоровые, крепкие, при ясном небе и ярком солнце.
     Иногда  ему  казалось,  что  он  двигается медленно,  а события в  мире
развиваются быстро  или  что у  него не хватает знаний, что еще  очень много
надо учиться и многое успеть  сделать. С каждым днем все  сильней охватывала
его тревога, как у перелетной  птицы с подрезанными крыльями, которой нельзя
лететь, хотя уж осень настала.
     Думал он и о губернаторе.  Приятна была предстоящая встреча  с Николаем
Николаевичем, с Екатериной Николаевной, с Элиз.
     "Я,  кажется,  намеревался  влюбиться   в  нее.  И  ничего  у  меня  не
получилось! Дай бог Мише, если любит ее..."
     И в то же время его сильно беспокоили  дела Завойко, и перенос порта на
Камчатку,  и  будущие  действия на Амуре. Он  надеялся, что с помощью фактов
удастся доказать свое губернатору.
     Однажды утром поднялись на вершину хребта. Меж скал гребня ветер уносил
в проломы целые облака снега. Сугробы были высоки, ветер выл, гнул березовые
леса. Тут уже настоящая зима. И дальше за хребтом - замерзшие болота,  снега
и снега.
     134
     Капитан все замечал: и нищету  населения, и болезни,  и  чахлый скот, и
жалкие жилища якутов и русских - все волновало его.
     Ночью  он  спал  тревожно. По  ночам  давили  тяжелые  сны.  Иногда  он
просыпался  от своего  крика, постоянно был  напряжен,  как  бы  в  ожидании
чего-то...
     Г л а в а 19 ЯКУТСК
     Стояли  сильные  морозы.  Однажды  в полдень с холма  завиделся Якутск.
Низкий  деревянный  город  широко  раскинулся  по  долине,  и  Невельской  с
любопытством  всматривался  в  его  черты. Ото был первый  сибирский  город,
который видел он в своей  жизни. К тому же город старинный, о котором не раз
было читано, который с детства представлялся воображению. Тут,  по описаниям
и  слухам,  частично  сохранился  архив  с  подлинными  донесениями  русских
землепроходцев: Хабарова, Пояркова,  Степанова и  других... В  старину здесь
был  центр  русской  жизни  в  Восточной Сибири, сборище вольницы,  подобное
Запорожской  Сечи;  отсюда совершались смелые  походы на  Амур,  на  Зею,  к
Дамскому морю и на север, сюда свозилась добыча.
     Подъезжая к  Якутску, офицеры  видели перед  собой  дрянной захолустный
город, в  котором,  однако, можно отдохнуть, а Невельской  испытывал  сейчас
такое  чувство, словно встречался  с живой историей.  Над  городом виднелись
купола  каменных  церквей и соборов, а в стороне  от них, в дыму  и морозной
мгле,  проступали  тонкие  очертания  бревенчатых  древних  башен  и  с  ген
старинной казачьей  крепости.  Купола  церквей  придавали  мрачному  Якутску
празднично-сияющий, торжественный  вид, который особенно должен был поражать
тунгусов и якутов и вообще простой народ, в кои-то веки выбиравшийся в город
ltd лесной глуши и тундр. Тут был один из богатейших в мире пушных рынков, а
также рынок мамонтовой кости.
     Миновав полосатую полицейскую будку, въехали в  улицу. Дома города были
черны,  но обширны и,  видимо, не так низки,  как  казалось сейчас, когда их
занесло  снегом.  Тучные  срубы  с  сугробами  на  высоких  крышах  обнесены
бревенчатыми забо-
     135
     рами с шатровыми воротами. Множество дымов заманчиво и дружно налито из
заснеженных труб, и  путникам, уставшим  и иззябшим, представлялось, что тут
главное занятие жителей - топить печки и отогреваться.
     Выше  церковных  куполов  дымы  сливались  и  стлались белыми  кучевыми
облаками, в проемах между которыми светило солнце.
     Офицеры, зная,  что этот якутский пейзаж таит  где-то  в своей  глубине
маленькое общество  во  главе  с  генералом,  всматривались с  любопытством,
ожидая, когда же и  как  этот мрачный Якутск разрешит  задачу, которая всюду
решалась одинаково. Kaк  бы ни  был мрачен вид любого городка в России и как
бы ни были дики и нищи его обитатели, но в каждом находились богатые дома, а
значит, и общество, и балы...
     В областном  управлении  офицерам дали провожатых, чтобы развели их  по
квартирам. Губернатор,  узнав о прибытии Невельского,  немедленно послал  за
ним.
     В  доме начальника округа, где остановился губернатор,  на  самом  деле
ничто не напоминало  о тех избах и юртах со слюдяными окошками, с пластинами
льда вместо стекол, в которых ночевали моряки по дороге, о  лошадях, которые
падали, разбивая в  кровь колени, дохли  на глазах  под ударами  кнутов  или
ломали ноги на обледеневших обрывах... От хрустальных люстр