! - подхватил Алеха.
     С  тех  пор  как  вышли из  Кронштадта,  парень  вырос, возмужал,  стал
настоящим матросом.
     - Вот и гиляки сказывают, и Афонька говорит,  что наверху тепло и такие
деревья растут, что он по-русски названия не знает,- сказал Козлов.
     Теперь матросы приглядывались ко всему. Там где-то далеко-далеко и в то
же время не очень-то далеко - на дубе еще листья не завяли, пока несло его,-
была дивная, богатая, вольная страна, где на черной, паханной когда-то земле
выросли березы в два обхвата,-  значит, никто  нынче не жил; где было тепло,
рос  виноград.  Никто из них  еще  не видел  этой  страны,  но  уж  про  нее
наслышались и  она угадывалась по многим несущимся оттуда предметам по реке,
и от этого представлялась еще более прекрасной.
     -  Вон  видать Тыр!  - сказал Позь,  показывая  на  большую деревню  на
противоположном берегу.- За ней  скалы, река делает поворот. На  этих скалах
камни поставили амба-лоча...-  Он кашлянул,- русские поставили,-  поправился
гиляк.
     Чедано сидел на носу лодки и все время всматривался в даль.

Глава 13 МАНЬЧЖУРЫ


     Невельского часто  винили в суетливости.  Он думал иногда  о нескольких
делах сразу. И сейчас он думал о том, что до морских гаваней ему в этом году
нечего и  мечтать добраться, уже поздно, а расстояния огромны, и что первого
августа надо быть
     491
     у Константиновского, придет  топограф,  и надо в  залив Счастья.  Всюду
успеть  надо,  тысячу всяких вещей требовать в Аяне от Кашеварова.  В то  же
самое  время  он  думал,  что Пехтерь  и  Зарин, верно уж, получили  письма.
"Пехтерь, очевидно, не  станет  делать  тайны,  тогда  как я искренне писал,
хотел  извиниться". И в то же время  он помнил, как Орлов  с ним прощался, с
каким-то  неудовлетворением, что-то хотел, видно, сказать  и  не сказал.  "А
Екатерина Ивановна, уж верно, замужем..."
     - Маньчжуры! - вдруг испуганно воскликнул Чедано. "Маньчжуры? - подумал
капитан, очнувшись, как от сна,-
     а вот их-то мне и надо!"
     - Где они?
     Гиляк показал на берег. Деревня была близка. Она тянулась вдоль берега.
Невельской навел трубу. На каждой  крыше  торчали  по две неотесанные жерди,
как  рога. У берега виднелись  большие мачтовые лодки, а  на  отмели чернела
огромная толпа.
     - Это не купцы,- сказал Позь тревожно. Он поглядел в
     лицо капитана.
     - Братцы, суши весла! Ружья к бою! - приказал капитан.- Осмотреть все!
     Когда все было готово, он  приказал  зарядить фальконет ядром, укрыть и
его и ружья брезентом, выложить наверх красное сукно, ситец и товары.
     - Весла на воду! Лево руля! - приказал капитан.- Прямо на деревню!
     - Есть лево руля! Держать прямо на деревню! - повторил
     Козлов.
     Шлюпка  с большой скоростью мчалась к  берегу, и  приближалась решающая
минута,  от  которой   -  капитан  отчетливо  это  понимал  -  зависели  его
собственные действия и вообще все открытия в этом краю.
     Матросы  и  гиляки смолкли. Все смотрели  на  капитана.  Все ждали  его
приказаний.  Он  должен  собраться  с   силами,  подняться  во   весь  рост,
решиться... Надо было действовать осторожно, но с достоинством.
     - Одерживай! - приказал капитан.
     - Есть одерживай!..
     Шлюпка пошла круче. Туго гнулся при свежем ветре разрезной фок.
     Чумбока вынул нож из ножен, который он вчера точил весь вечер, осмотрел
его и снова вложил.
     492
     - Руби рангоут! - приказал капитан.
     Мачты  убрали, и в тот  же миг  шлюпка крепко врезалась  килем в песок,
шагах в двухстах от толпы.
     Капитан, натянув фуражку, вышел из шлюпки, приказав быть при себе Афоне
и Позю без оружия. Чумбока вышел с ними.
     Огромная толпа  уже  двигалась  навстречу. Маньчжуров много, они  видны
среди гиляков. Они рослей, чем туземцы, в халатах с квадратами на груди. Это
солдаты.  Одни  в шляпах,  у  других на бритых  с  косами головах  маленькие
шапочки. Маньчжуров в  толпе человек  тридцать. В  руках  луки,  у некоторых
ружья с дымящимися фитилями. Ватага гиляков, опережая их,  спешила к берегу.
Слышалось шуршание сотен ног о песок и гальку.
     Невельской с тремя проводниками поднялся на берег.
     Маньчжуры  сразу  остановились в нескольких шагах от него.  Из их толпы
выступил  рослый  важный старик,  с медно-красным лицом, большими ушами и  с
длинными  белокурыми  усами, свисавшими  по  углам  рта.  У  него  шарик  на
маленькой шелковой шапочке.
     Старик с  подозрением оглядел  Невельского,  шлюпку, увидел  безоружных
матросов, яркие товары на банках и снова взглянул на капитана.
     - Кто ты такой? - спросил он.- И по какому праву пришел сюда?
     Позь перевел.
     Невельской видел все: и  эту дерзкую надменность, и  грозный  отряд,  и
страх на лицах огромной  толпы гиляков, и твердую  решимость  на лицах своих
спутников - Позя и Афони, которые, конечно, чувствовали, что сейчас решается
все
     - А кто ты такой? - ответил капитан,- Зачем и по какому праву ты пришел
сюда?
     Позь охотно перевел и, кажется, повеселел немного, а вся огромная толпа
гиляков   оживилась,  чувствуя,  что  капитан   не  поддается.   Любопытные,
испуганные гиляки теснились вокруг маньчжур.
     Проводники  стали  по  обеим  сторонам капитана  и не