ет невежливо.
     Чуробэ все еще степенно молчал.
     — А зачем позволили русским поставить наблюдательный пост на  мысу  и
жечь там костер? А где закон, по которому эбису позволено устраивать  баню
на острове? У вас тут нет никакой дисциплины! Ходят и свистят  по  улицам,
поют и дуют! — приподнимаясь, почти кричал Исава Мимасаку но ками. — Разве
это не безобразие!
     — Никакой дисциплины? — иронически переспросил Кавадзи. — А кто подал
пример? Кто уступил американцам при заключении договора  по  всем  пунктам
без всякой  дисциплины?  Кто  показывал  голые  ноги  японок  американским
офицерам?
     — Какие голые ноги? — свирепея, зарычал Урага-бугё.
     — Почему  русские  ходят,  поют  и  стреляют?  Они  берут  пример   с
американцев. В этом кто виноват? Кто разрешил это в Урага,  Синагава  и  в
Симода?  В  газетах,  которые  издает  посол  Англии  в  Гонконге,   и   в
американских газетах об этом все напечатано. Путятин и Посьет все  читают.
Русские никогда прежде так не  поступали.  Что  же  теперь  жаловаться  на
чиновников, ведающих приемом русских. Урага-бугё велел молодым женщинам  и
девицам явиться на прием и снять обувь. Кто это придумал?  Это  американцы
посоветовали, чтобы посмотреть, какие ноги  у  наших  женщин.  Что  теперь
подумает  про  наше  правительство  Америка?  Какой   патриотизм   выказал
Урага-бугё?! Пример подан всем иностранным эбису! Что еще  показал  бы  им
Урага-бугё?! А сам не хочет переселиться из-за эбису!
     Чуробэ понимал, что оба спорщика старались ради чести  и  достоинства
государства. Исава понимал свое достоинство как достоинство  всей  Японии.
Кавадзи действовал более дальновидно.
     Вопреки всем обычаям Тсутсуй спросил мнение Чуробэ. Тот ответил,  что
Исава должен переселиться.
     — Вчера пришли  подарки  для  генерала  Путятина, —  заявил  Мурагаки
Авадзи но ками. — Шкаф для платья. И много ящиков. Надо все распаковать  и
расставить в приличном виде. Для  этого  потребуется  время  и  просторное
помещение. Подарки необходимо передать  в  торжественной  обстановке.  Мои
люди готовы украсить входы в храм, повесить занавеси и  балдахины.  А  для
гостей храм Риосэнди надо очистить как можно скорей.
     Мурагаки — писатель, ученый, богатейший коммерсант, но  он  и  князь.
Невелика честь для князя быть писателем и торговцем. К тому  же  Мурагаки,
хотя и носит титул Авадзи, — потомок князей с самого северного острова.  А
все князья с северных территорий считаются чем-то вроде второго сорта, как
и сами эти территории с их айнами, болотами и березовыми лесами,  которыми
никто как следует не интересовался до сих пор. Ведь там даже  есть  места,
где не растет рис!
     На  Мурагаки  возложена  хозяйственная  часть  посольства.   Но   как
заведующий доставкой вещей и подготовкой к предстоящей  передаче  подарков
он сказал не менее решающее слово, чем глава охранительной полиции.
     Его сытые щеки красны и лоснятся, как у американца. Он всем  доволен,
он не совершил еще никаких ошибок.  Он  человек,  в  котором  нет  никакой
утонченности. Человек из края холодов и берез!
     Урага-бугё уходил с заседания виноватый, всем кланяясь. Он  тоже  был
красен,  как  эбису.  Он  скрежетал  зубами,  но  вежливо  улыбался,   как
воспитанный человек.
     Из храма потащили его корзины, халаты и оружие. Вынесли  американские
сапоги от охотничьего костюма, дробовое ружье, бутылки с виски и  ликерами
в ящике, пустые бутылки из-под шампанского, коробки от  сигар,  зеркало  с
нарисованными на  оборотной  стороне  полуголыми  блондинками.  Губернатор
очень любил красивую упаковку.
     В храме чистили и мыли полы. Циновки вынесли. Принесли новую  мебель,
новые циновки и посуду. Внутри храма развесили громадные куски шелка.
     В большой комнате около подарков  и  в  сенях  из  шелков  поставлена
охрана  из  самых  надежных  столичных   полицейских.   Во   дворе   храма
расположились  полицейские  чины  из  соседнего  княжества.  Кругом   всей
усадьбы — полицейские местного губернатора и солдаты правительства. Особые
отряды обучались ходьбе в ногу, по европейскому способу.
     Вечером прибежал гонец и  доставил  донесение.  Кавадзи  прочел,  что
несколько сот воинов размещены на  горных  перевалах  и  на  трех  главных
дорогах, ведущих  из  Симода  в  Эдо,  в  деревню  Матсузаки  и  к  горным
перевалам, чтобы быть готовыми к отражению опасности.
     Кто мог напасть?  Ро-эбису?  Бродячие  рыцари —  ронины,  подосланные
князем Мито? Или войска князя-соседа? Или сами  войска  сиогуна  вдруг,  в
последний миг, получат приказ умерщвлять всех подряд? «А я, как отвечающий
за все, получаю письмо Верхнего  Господина  с  приказанием  совершить  над
собой...»


                                 Глава 12

                                  ПОСЛЫ

     Пропустив мимо себя марш почетного караула, адмирал зашагал вместе  с
Посьетом, капитаном и Пещуровым вслед за отрядом офицеров  и  матросов  со
знаменами и духовым оркестром.
     Сибирцев шел в колонне рядом с Можайским и Шиллингом. Идти  было  так
легко, что казалось, Алексей Николаевич плыл по  воздуху.