.
Миссия дружеская, но если  японцы  оскорбят  достоинство  американцев,  то
будут приняты ответные меры. Поэтому пусть все лодки, окружающие  корабль,
немедленно удалятся.
     Надазима вскочил и вышел на палубу. Стоя у борта, он  крикнул,  чтобы
лодки с солдатами ушли. Вскоре и сам Надазима  собрался.  На  прощание  он
просил передать коммодору, что на другой день на корабль прибудет чиновник
более высокого ранга и с ним можно будет обо всем договориться.
     — Наша первая удача! — сказал Старый Бруин, когда судно с чиновниками
ушло следом за лодками, а капитаны снова были собраны в салоне.
     Коммодор сидел на стуле, скрестив короткие ноги, и  ладонями  тяжелых
белых рук опирался на раздвинутые больные колени.
     — Вопрос о десанте и о действиях на берегу  я  пока  откладываю.  Все
должно быть наготове, как в самый разгар  войны.  Мы  не  смеем  повторять
ошибок наших предшественников в Японии. Мы должны требовать  права,  а  не
любезности. Мы отвергнем без колебания все домогательства местных властей,
если ими будет высказано  неуважение  к  американскому  флагу.  Мы  должны
выказать им наше достоинство и превосходство согласно их  же  понятиям  об
исключительности. Только так мы достигнем цели. Дать им понять, что другие
люди тоже имеют достоинство, которое сумеют защитить. Я запрещаю принимать
японцев, которые просятся  к  нам  на  суда.  Они  могут  посещать  только
флаг-судно. Впускать лишь по объявлении чина и дела, с которым явился.  Вы
видите наш первый успех. Эскадра оставлена без  сторожевых  лодок.  Случай
беспримерный в истории Японии.
     Ночью на берегу вспыхивали сигнальные ракеты. На холмах горели  огни.
Где-то бил колокол. Утром видны были марширующие по берегу колонны войск в
красной и черной одежде  со  знаменами.  Они  шли,  видимо,  из  Эдо,  для
подкрепления гарнизона Урага.
     В лодках подъехали художники и стали рисовать пароходы. Их не  гнали.
Офицеры эскадры сели с красками на палубе и писали пейзаж, лодки  и  самих
художников.
     В восемь часов утра прибыл губернатор Урага.
     — Лжецы! — воскликнул коммодор. — Вчера говорили, что губернатора нет
в городе!
     Коммодор приказал принять губернатора в каюте  капитана.  Для  приема
назначены капитаны Адамс и  Бучанан,  лейтенант  Конти,  корреспонденты  и
переводчики.
     — Отвергать  все  поступки  местных  властей,  если   в   них   будет
проявляться неуважение к американскому флагу. До вооруженного конфликта!
     — Американцы должны идти в Нагасаки и там передать  письмо, —  заявил
Кейама Иезаймон. Он сидел в кресле с недовольным видом.
     Лейтенант Конти отправился в салон коммодора. Перри ответил:
     — Коммодор может разговаривать о  передаче  письма  только  с  главой
правительства Японии или с лицом ему равным  и  уполномоченным  для  этого
самим императором.
     Губернатор  повторил  просьбу,  он  разволновался  и  стал   искренне
уверять, что по японским законам невозможно принять письмо в Урага.
     — Лгуны! — говорил в сильном гневе  коммодор,  прохаживаясь  в  своем
салоне.
     Лейтенант Конти возвратился с новым ответом:
     — Коммодор приказал сказать, что ему велено письмо передать здесь,  в
Урага, и он не вправе ослушаться данного ему приказания. Но если  японское
правительство не может найти подходящего места для вручения письма, то  он
с вооруженной силой высадится на берег, пойдет туда, где он сможет вручить
письмо... Вручит письмо тому... тому, кому  оно  адресовано, —  с  видимым
удовольствием повторил лейтенант.
     Губернатор, казалось, ополоумел. Что  это  значит?  Тут  не  скажешь:
«А-а! Да-да!» Не скажешь и  «нет!».  Что  это  значит?  Что  это  значит —
«тому»?  То  есть  Верхнему  Господину?  Американцы  пойдут  к   нему?   С
вооруженной силой?
     — Это мой долг. — Капитан  подтвердил  слова  своего  коммодора: —  Я
обязан исполнить его любыми средствами.
     Губернатор ответил, что пойдет немедленно на  берег.  Все  сообщит  в
столицу. Будет ждать ответа. Потребуется четыре дня...
     Адамс, Конти и переводчик пошли к коммодору.
     — До Эдо один час ходу  нашим  пароходам.  Наш  флот  выйдет  на  вид
столицы.  Коммодор  ждет  через  три  дня  точный  и   отчетливый   ответ.
Отрицательный ответ будет  равен  оскорблению,  нанесенному  американскому
президенту. Коммодор призывает к доброй воле и выказывает  свое  дружеское
чувство высшему правительству Японии.
     Тем временем шлюпки с пароходов были уже далеко. Они делали промеры в
направлении к Эдо, и офицеры, может быть, уже  видели  в  подзорные  трубы
таинственную и скрытую столицу народа, аристократия которого считала  себя
потомками богов.
     Губернатор стал умолять вернуть американские шлюпки.
     — Они действуют против японских законов!
     Адамс хотел ответить сам, но  не  стал.  За  ответом  опять  пошли  к
коммодору.
     — Мы подчиняемся только американским законам...
     Каждое слово  перевода  записывалось  обоими  японскими  чиновниками,
сопровождавшими своего бугё. Трудно было сказать, кто из них в каком чине,
но они писали одинаково усердно.
     Капитан Адамс приказал  показать  японцам  ящик.  Явились  два  негра
гигантского роста. Они выдвинули небольшой ящик. Два белокурых мальчика  в
мундирах с эполетами сняли с него бархатную  накидку.  Яп