ь адмирала сегодня свободен  и  находится  в
полном распоряжении кают-компании, и на него посыпались упреки и вопросы.
     — Что это за  экспедиция,  господа,  если  не  знаем,  куда  и  зачем
стремимся! Япония не Африка, как видно до всему,  народ  с  более  высокой
цивилизацией, чем...
     — Господа, чтобы это объяснить, — заговорил Гошкевич, —  нужна  карта
Японии.
     — Попросите карту Японии  у  Константина  Николаевича, —  посоветовал
Можайский.
     — У него не та карта, какая нам нужна.
     — Как  же  можно  без  достоверной  карты  идти? —  спросил   Алексей
Николаевич.
     Раздался общий неодобрительный смешок. Сибирцев возвышался во  мнении
товарищей.
     В  длительном  плавании   офицеры   неизбежно   начинают   испытывать
раздражение друг против друга,  иногда,  как  свидетельствует  европейская
литература, ненавидят ближних. Лейтенант Сибирцев тоже начинал  испытывать
раздражение. Но как человек,  воспитавший  в  себе  привычку  не  касаться
ничьей  личной  жизни,  направил  все  свое  раздражение  против  политики
посольства,  которому  служил,  забывая  свои  добрые  намерения.   Хорошо
матросам! Степан Степанович их бьет, они его  ненавидят  единодушно  и  от
этого испытывают чувство единения. Офицеров не  бьют,  но  нас  оскорбляют
ошибки и неверные понятия!
     Адмирал сидел, как обычно, подле пушки за  письменным  столом,  когда
Осип Антонович попросил позволения войти.
     — Офицеры высказывают желание  ознакомиться  с  картой  Японии  и  ее
государственным устройством. — Он сказал о претензиях и  упреках,  которые
пришлось услыхать в кают-компании,  и  попросил  распоряжения  Константину
Николаевичу выдать карту.
     Путятин пошлепывал штиблетом по тигровой шкуре под столом.
     — Что толку от карты Константин Николаича!
     Он приказал пригласить Пещурова.
     Путятин взял ключ и открыл большой железный ящик, в котором хранились
казна и наиважнейшие документы. Достал пакет, вынул из него и развернул на
столе карту Японии.
     — Покажите  эту,  самую  достоверную  карту   Японского   государства
господам офицерам, чтобы они имели представление. Запрещено и секретно,  и
никто не допущен... но, господа, это не означает, что высшие  лица  ничего
не знают и действуют наобум! Мы  цивилизованное  государство,  и  господам
офицерам предоставляется случай убедиться. Заберите ее и ступайте  с  Осип
Антоновичем, — обратился Евфимий Васильевич к своему адъютанту.
     В кают-компании все затаили дыхание, когда на большой учебной  доске,
на петлях, была подвешена наклеенная на холсте новенькая  карта  Японского
государства со всеми княжествами, городами и дорогами и массой надписей на
голландском языке.
     Елкин втайне испытывал чувство,  подобное  обиде  ревнивца.  На  этой
драгоценной, так скрываемой карте, которую и показывают-то офицерам лишь в
присутствии  личного  адъютанта  адмирала,  как  бы  подчеркивая  всю   ее
секретность  и  всю  значительность,  Елкин  уже  заметил  неточности.  Он
описывал не только бухту Хакодате, но и восточный берег Ниппона. Он и знал
об этих берегах, право, больше,  чем  те,  кто  эту  рисованную  японскими
топографами карту получил из третьих рук и скопировал.
     — Считается, что в Японии существуют два государя  и  две  столицы, —
говорил Гошкевич.
     — Старая и новая, как Москва и Питер? — спросил Елкин.
     — Совершенно не так. Ничего подобного!
     — А как же?
     — Я объясню. Сначала рассмотрим, где эти столицы, как они называются,
как расположены по отношению друг к  другу  и  какова  связь  между  ними.
Однако прошу вас, господа, иметь  в  виду,  что  достоверных  сведений  об
устройстве японской государственной власти, как  и  о  всех  многообразных
особенностях жизни японского общества, по сути дела, до сих пор не имеется
в Европе и даже эта наиболее достоверная карта может оказаться  ошибочной.
Все, что я изложу  вам,  это  свод  сведений,  добытых  из  трудов  разных
исследователей, а также все то, что изучено нами под руководством  Евфимия
Васильевича, который посвятил себя этим  вопросам.  Адмирал  приказал  мне
сегодня показать вам эту карту и сообщить все имеющиеся у нас  сведения  с
тем, однако, чтобы каждый из вас, господа, как сказал Евфимий  Васильевич,
отнесся критически ко всему, что  услышит  и  увидит,  так  как  подлинное
знакомство со страной и ее изучение нами находится лишь в самом зародыше и
дальнейшие сведения могут быть получены только с вашей помощью.
     «Это другое дело!» — подумал Елкин. Обида смягчилась, и на душе стало
полегче. Но у него руки  чесались,  хотелось  встать,  подойти,  потрогать
карту,  посмотреть  работу  вблизи,  тянуло,  как  Можайского  к  картинам
японских  художников,  когда  не  терпелось  посмотреть  «мазок»,  как  он
выражался. «Так же и мне бы глянуть на их «мазок»... Только  ведь,  верно,
не японской работы, а трижды перекраденная европейцами».
     — В Японии существуют две столицы. Обе они расположены на  главном  и
крупнейшем острове Ниппон, вдоль побережья которого мы с вами сейчас идем.
Северная столица называется Эдо. В ней  царствует  сиогун.  Он  военный  и
фактический правитель государства. Евро