людей хочешь запугать ими.
Кровью велишь им клясться,  чтобы с тобой были заодно. Так поворачивайся и
уезжай на  Амур.  Там  тебе  выгодней торговать.  Тебе больше торговать на
Горюне нельзя.
     — Как так? — блеснул глазами Синдан. — Моя есть бумага, можно торгуй.
     — Такой бумаги нет, чтобы детей в нарты запрягать. Ты с Горюна уходи.
     Долгие дни Синдан в  беспокойстве ожидал Ивана.  Он  подозревал,  что
Бердышов, путешествуя по стойбищам, рушит всю его торговлю, что он хитрит,
когда  говорит о  дружбе и  приятельстве.  Ярость давно  клокотала в  душе
Синдана, но он таил ее и надеялся, что все обойдется.
     Иван рушил его торговлю тем,  что привез муки,  привез хорошие ружья,
каких  никогда  не  продавал  Синдан.  У  Ивана  все  было  лучше.  Гольды
отворачивались от Синдана, смеялись над его торговлей, не хотели покупать.
И  вот  в  довершение всего Иван гонит его с  Горюна,  где за  семь лет он
разбогател.  Он готов был на все, лишь бы не ссориться со страшным Ванькой
Тигром.  Но  сейчас,  слыша такую ужасную новость и  видя близко его лицо,
Синдан задрожал от злобы.
     — Ты,  может,  думаешь,  я  шучу?  Нет,  я и палку нашел,  которой ты
наказывал людей.
     Иван  вытащил из-под  полога  длинную палку  с  иероглифами,  которую
Синдан узнал сразу: на ней была печать общества.
     — Я хотел и  Юкану повесить за то,  что он продался тебе,  но пожалел
старика. Вот, гляди, твоя палка!.. Кто у Суокина убил сына этой палкой?
     Синдан  приподнялся,  глаза  его  засверкали,  согнутое тело  как  бы
приготовилось к прыжку.
     — Вот когда ты стал самим собой, теперь я тебя узнаю. Здорово, паря!
     Гримаса злобы и  жестокости исказила грубое лицо  Синдана.  Глаза его
забегали.
     — Так признаешь свою палку?  Вот на  ней написано:  «Бить до костей»,
грамотный я по вашему. А говорят, у всякой палки два конца.
     Иван размахнулся и ударил Синдана кулаком в зубы.
     Нож сверкнул в  руке Синдана.  Он  зверем кинулся на Ивана.  Бердышов
нанес ему удар кулаком в  грудь.  И тут же палкой с иероглифами еще раз по
голове, да так, что треснула палка. Торговец покатился по траве, но тут же
вскочил,  мотая головой:  видно,  оглушенный.  Обезумев, он снова бросился
вперед.  Новый  удар  встретил  его.  Синдан  взмахнул руками,  оступился,
подмытый песок обвалился, и торгаш слетел с обрыва в реку.
     Иван выхватил револьвер.
     Между тем Савоська,  глядя на лодки с  товаром,  живо сообразил,  что
можно  в  один  миг  разорить Синдана.  Он  подбежал к  берегу и  с  силой
оттолкнул груженую  лодку.  Подскочил Илья  и  стал  помогать  ему  рьяно.
Огромные плоскодонные лодки одна за  другой закачались на бурной реке.  Их
быстро потащило вниз,  поворачивая к  берегу то кормой,  то носом.  Лодки,
убыстряя ход, понеслись к перекату.
     Приказчик с  криками забегал по  берегу.  Передняя лодка  ударилась о
камни.  Другую  тащило по  мелководью,  било  о  гребни подводных скал.  С
разбегу она  ударялась о  коряги.  Нос лодки погружался в  воду,  и  волна
захлестнула товары.  Могучее течение покатило по  всему  перекату мешки  с
мукой и крупой. Мешки рвались, и белые пятна расползались по голубой воде.
Третья лодка громыхала по перекату.
     Синдан поднялся и,  тупо озираясь по  сторонам,  стоял под берегом по
колено в воде.
     — Другой раз никогда на меня не бросайся!  А  теперь иди лови лодки и
ступай с Горюна навсегда. Эта речка моя!
     — Суд надо, — прохрипел Синдан.
     — Ты  и  по-русски говорить сразу научился!  Зачем мне суд?  Вот тебе
суд, —  показал он револьвер. —  Я сам могу с тобой управиться...  Смотри:
если хоть одного моего должника тронешь пальцем,  я тебя разрежу на тысячу
кусков,  как сказано в вашем же уставе.  А палку возьму себе. Кто войдет к
торговцам в  общество, —  сказал Иван,  обращаясь к гольдам, —  того сразу
повешу. Я теперь тут хозяин.
     — С твоим уставом я не согласен! —  озираясь на Ивана,  говорил Юкану
поверженному торгашу.
     — Что ты  с  ним вежливо разговариваешь?  Плюнь на него! —  подскочил
Савоська.
     Гольды  выловили на  перекате одну  из  лодок,  подвели ее  к  берегу
поодаль от  стана.  Синдан пошел туда,  ни  слова не говоря,  быстро сел в
лодку и проворно отъехал.
     Гольды качали головами,  сожалея о гибели великого богатства.  За эту
муку сколько надо было бы отдать мехов...
     Бердышов остался ночевать на мысу.


                                  * * *

     На  другой день неслись по  течению вниз.  Поднимались до  этого мыса
пять