бят!  А вот ты на отца плюнул! Русские на
отцов плюют?
     Айдамбо, не желая больше разговаривать, стал собираться в дорогу.
     — Не  езди,  сынок,  я  тебе приготовила новую одежду.  Вот посмотри,
какая вышивка!
     — Оставайся лучше  дома, —  примирительно сказал  Покпа. —  Поедем на
протоку рыбу ловить.  На протоке каких-нибудь торговцев найдем и отберем у
них чего-нибудь, —  стал он дразнить сына. —  Когда я был молодой,  мы так
всегда делали.  Но  ты как девка, —  подшучивал отец. —  Ты уж большой,  а
толку от тебя все нет. Могли бы с тобой поймать...
     Айдамбо,  заткнув уши,  выбежал из дому,  с разбегу прыгнул в лодку и
поднял парус. Он направил свою лодку в ту сторону, где на обнаженном холме
солдаты в белых рубахах строили церковь. В стороне от нее, в тихом заливе,
на песках белела палатка.  Из палатки доносились густое пение попа и запах
ладана. Через раскрытый вход видны были спины и головы гольдов. На палатке
сиял золоченый крест.
     Гольд, выйдя на берег, заглянул в палатку. Поп в золотой одежде махал
кадилом.  Перед  складным позолоченным иконостасом горели  свечи.  Айдамбо
тихо вошел и замер, слушая службу.
     Поп стих. Наступившее торжественное молчание волновало горячее сердце
Айдамбо.  Гольды стали прикладываться к кресту. Поп заговорил о чем-то уже
не так торжественно.
     Вскоре все разъехались.
     — Ну, а ты, сын мой любезный? — спросил поп у Айдамбо.
     Юноше не терпелось приступить прямо к делу,  и он полагал,  что помех
не будет:  поп пошаманит и чудодейственной силой превратит его в русского.
Столько  золота,  такая  одежда  красивая,  украшенная,  огни  свечей,  на
картинах боги в  золотых одеждах с  сиянием вокруг!  Конечно,  у попа есть
сила, он все сразу может сделать...
     Поп догадался,  зачем приехал Айдамбо, и позвал его в другую палатку.
Там стояли походная кровать, стол и ящик с книгами.
     Айдамбо откровенно рассказал попу,  что  хочет как можно скорее стать
русским,  что он сначала сменил одежду и думал,  что этого достаточно,  но
над ним только посмеялись.
     — Давай мне косу стриги, — попросил Айдамбо.
     — Зачем тебе стричь косу?
     — Делай меня лоча. Шамань, крови бога пить давай, крести. Пожалуйста,
делай меня лоча. Я много мехов тебе таскаю.
     — Ты  думаешь,  что  так  просто можно сделать тебя русским?  Остричь
косу — и все?
     — А что еще надо? Я на все согласен, только сделай меня лоча.
     — Если ты хочешь быть русским, научись жить, как русский. Готовь себя
к тому,  чтобы креститься.  Живи трудом,  постом и молитвой.  А коса — это
лишь поверхностный признак, косу всегда успеем отрезать.
     Поп  долго толковал ему  о  душе.  Айдамбо не  все понимал,  хотя поп
говорил по-гольдски, как настоящий гольд.
     Поп оставил гостя у себя и ушел в свою походную церковь.
     Айдамбо поник: «Значит, не так просто стать лоча». Из всех разговоров
попа он понял лишь,  что придется теперь долго и терпеливо учиться чему-то
и что-то узнавать. «Все равно я на все согласен!»
     Айдамбо с первого взгляда понравился попу.  Глаза умные, взор смелый,
открытый, сам здоровый. «Если взяться — из этого дикаря будет толк. Такого
мне давно надо было!..»
     Поп  уже слышал про Покпу и  его сына,  что они —  лучшие охотники на
Мылках, добывают меха для Бердышова. Они жили отдельно от всех на протоке.
Покпа всегда ругал священника, молиться не ездил и не крестил детей. И вот
Айдамбо сам приехал.  «Значит,  в  семье разлад...  Нельзя упустить такого
случая!  Чтобы жениться на крещеной гольдке,  он приехал ко мне.  Я  крещу
сына Покпы.  Это будет победа христианства.  И  надо,  чтобы он  не просто
крестился, а воспитать из него ревностного сторонника христианства».
     Айдамбо  поклялся  попу  делать  все  что  угодно,  только  бы  стать
по-настоящему русским. Он остался жить у попа.
     — Труд и молитва,  труд и ученье —  вот пути к познанию бога, —  учил
его поп.
     Он  заставил Айдамбо возделывать землю на церковном огороде.  Поп сам
копал огород,  корчевал,  жег  пни.  Солдаты помогали ему.  Теперь работал
Айдамбо.
     Молодой гольд целые дни проводил с мотыгой в руках.  Руки и спина его
болели от непривычной работы,  но Айдамбо все сносил.  Утром и вечером поп
занимался с  ним.  Он  рассказывал ему главу за главой