...
     Егор позвал гостей в избу.
     Солдаты  уехали  в  своей  лодке.   Барсуков  дружески  попрощался  с
полковником и  отправился  вместе  с  ними.  С  реки  доносилось пиликанье
гармошки.
     Крестьяне расходились.
     — А  какой Андрей-то  бывалый, —  толковала Бормотиха. —  Солдаты про
него  сказывают,  будто,  когда  фунфузов отражали,  он  начальника ихнего
живьем в плен взял.  Его фунфузы зарезать ладились,  а он сшиб двоих, а те
убежали.
     Авдотье казалось,  что Андрей у  всех на речах и что,  если бы не он,
хунхузов не одолели бы.
     «Солдат так уж и есть солдат, — думала девушка. — Пропащая головушка!
И жаль Андрея, и сердцу люб. Я его теперь никогда не забуду».
     — Андрей-то воевал, —  сказал дед Кондрат,  не доходя до избы. —  А у
нас нет ли хунхузов-то?
     — Тут я забочусь, — заметил Иван. — Не допущу их!
     Все смолкли.
     — Наши-то соседи смиренные, — ответил Федька.
     — Это еще встарь говорили: на границе не строй светлицы.
     — Тут-то не страшно, — подхватил Федя.
     Егор вспомнил, как радовался он в свое время, что рекрутчины на Амуре
не будет и что дети его не пойдут в солдаты. Но теперь, если бы что-нибудь
случилось вроде нападения,  про которое рассказал Андрей,  он дал бы детям
оружие, и сам бы взял его в руки, и пошел бы драться не хуже солдат.


                                  * * *

     Русанов сидел за столом и  при свете керосиновой лампы читал книжку в
кожаном переплете.  Полковник лыс.  Голова и лицо выбриты,  оставлены лишь
усы. Перед ужином он налил из фляжки полный стакан вина и выпил залпом.
     В дверь стали заходить мужики, они рассаживались на лавках и на полу.
Вскоре набралась полная изба.
     — Вот надо бы  оповещать народ...  А  то не знаем, —  снова заговорил
Пахом. — Этак вот нагрянут...
     — Мало ли  ты чего не знаешь, —  мрачно ответил полковник,  попыхивая
трубкой. — Разве дело в хунхузах?
     — А в чем же? — спросил дед.
     Всем хотелось,  чтобы полковник еще  сказал что-нибудь.  Дед  Кондрат
подсел к нему поближе.
     — Евангелие, батюшка? — спросил он про книгу.
     На  лице полковника появилось веселое выражение,  а  густые брови его
нахмурились.

                     Ревет ли зверь в лесу глухом, —

стал он читать вслух, —

                     Трубит ли рог, гремит ли гром,
                     Поет ли дева за холмом,
                     На всякий звук
                     Свой отклик в воздухе пустом
                     Родишь ты вдруг.
                     Ты внемлешь грохоту громов,
                     И гласу бури и валов,
                     И крику сельских пастухов...

     Он усмехнулся: «Евангелие!» — и не спеша стал набивать трубку.
     Мужикам казалось, что он подвыпил.
     Полковник Русанов был  инженером,  строил  первый на  Дальнем Востоке
телеграф по берегу Амура,  из Николаевска в Хабаровку и во Владивосток. Он
представил правительству проект  строительства железной дороги из  Кизи  в
залив Де-Кастри,  с тем чтобы грузы,  идущие из-за границы, миновали устье
Амура,  где  пароходы садились на  мель.  Тогда прекрасная бухта Де-Кастри
могла бы служить нуждам Сибири. Тогда бы на Амуре выросли города.
     — Вот,  дед,  ты здесь живешь... Дорвался до земельки — и ничего тебе
не  надо.  А  ведь неподалеку,  каких-нибудь пятьсот верст,  океан.  Рядом
Китай, Япония... Слыхал о таких странах?
     — Слыхали... — отозвались из разных углов мужики.
     — У тебя под носом, в тайге, уголь, железо, золото, нефть, из которой
делается вот этот керосин и  который мы привозим из-за моря, —  сказал он,
показывая на лампу. —  А ты сидишь на релке и в тайгу не ступишь, лапти не
замочишь.  А  вот эти мальчишки,  внучата твои,  должны построить дороги к
морским гаваням,  осушить болота,  построить города.  Тут  в  море —  тьма
зверей.  А пока что их бьют иностранцы и зарабатывают миллионы на этом,  а
должны  бить  мы.  Надо  заводить корабли,  возить товары в  чужие  земли.
Здешней рыбой  можно  прокормить всю  Россию.  Золота здесь  столько,  что
каждому русскому мужику в  государстве можно  построить по  дворцу.  А  вы
живете в нищете,  безграмотные. Тут нужно проводить железные дороги. А что
толковать про несчастных хунхузов?..  Солдатам хочется отличиться,  и  они
врут больше, чем было на самом деле.
     — Так надо дороги-то проводить, за чем же дело стало? — спросил дед.
     — Казна-то что дремлет? — сказал Егор.
     Русанов знал,  что не все может сказать мужикам,  а если и скажет, то
толку не будет.  Жизнь и работа на Дальнем Востоке ожесточили Русанова. Он
был обижен,  озлоблен столкновениями с начальством. Проектам его не давали
ходу,  они вызывали насмешки.  В  нем ценили лишь труженика,  безответного
ст