ан  хорошо знал  озеро и  вел  судно по  глубоким канавам,  избегая
мелей.  Косой  матрос в  рваной рубахе заиграл на  гармонике.  Бабы  мелко
застучали по палубе каблучками.
     А  Илья все бежал по берегу,  не отставая от парохода.  Дуня помахала
ему платочком.
     — Страсть,  на  мель сядет! —  завизжали бабы. —  Пароход чьи-то сети
утащил.
     За кормой по воде длинным хвостом тянулись сети.
     — Гольды все еще кету ловят. Зубатку. Для собак.
     На середине озера виднелась лодка. Пароход шел прямо на нее.
     — Это Силин рыбачит! — воскликнул Санка. — С утра робит.
     — Ты почему кататься не поехал? —  закричал Иван в  рупор. —  Я  тебя
приглашал,  а  ты  не  послушался?  Вот  я  тебе обещал,  что тебе еще раз
отломится... Спасайся!
     — Э-эй!.. — испуганно закричал Тимоха, видя, что пароход поворачивает
прямо на него. — Баловать тебе!..
     Пароход носом  ударил  в  борт  лодки  так,  что  Тимоха  едва  успел
опрометью броситься с кормы и нырнуть в мелкую воду. Пароход, давая гудки,
уже шел дальше, на стойбище.
     Не  было случая,  чтобы пароход входил в  озеро.  В  стойбище начался
переполох. Забирая ребятишек, гольдки убегали в тайгу.
     Иван сбавил ход,  потом дал задний.  Судно,  тихо скользя,  подошло к
самому обрыву. Узнав Бердышова, гольды появлялись из-за укрытий. Иван всех
звал на пароход.
     В иле,  с зеленой головой,  на палубе появился Тимоха Силин. Ему было
очень  обидно,  что  погибла хорошая лодка,  которую он  завел  с  большим
трудом, но мужик не подавал виду, шутил как ни в чем не бывало.
     — Зачем тебе лодка? —  сказал ему Иван. — Найди хорошую россыпь, купи
пароход.  Да в другой раз с сильным не борись. Да не плачь... Я тебе лодку
подарю свою, новую, она мне больше не нужна.
     «Как  он  себя  выставляет! —  думал  Силин. —  Перед  кем  это?  Все
неспроста... Он зря ничего не делает. Так бы он и стал мне лодку дарить».
     — А мне твоей лодки не надо, —  сказал Силин из гордости,  хотя знал:
лодка у Ивана очень хорошая.
     Судно загудело и  пошло к  миссионерскому стану.  Гольды держались за
борта, глядя, как колеса разбрызгивают грязь.
     — Мелко...
     — Я пароход назову девичьим именем, — оказал Иван, глянув на Дуняшу.
     Та нахмурилась и густо покраснела.
     — Тьфу ты! — спохватился Иван. — Чуть не брякнул!
     — А ну-ка,  дядя,  стой! — грубо воскликнула Дуняша. — Пошли лодку за
Ильей. Что это он, как собака, по берегу бежит.
     — Сейчас! —  воскликнул Иван. —  Эй,  лодку! — закричал он в рупор. —
Это правда, пеший конному не товарищ.
     За  Ильей  пошла  лодка.  Выражение гордости явилось на  широком лице
Дуняши.  Ради нее,  по  ее  капризу от  парохода пошла лодка —  и  все это
видели.
     Вечером в  Уральском свежей краской по  борту матросы вывели название
парохода:  «Анга».  Федюшка Кузнецов сильно подвыпил на  пароходе и  долго
сидел на трапе, не желая идти домой, пока жена не пришла за ним.


                                  * * *

     На другой день Иван пришел к Бормотовым.  Молодых не было дома. Они с
раннего утра мыли золото поблизости.
     — Прощай, сосед. Мы уезжаем в город.
     — Как? Так сразу?
     — Я построил там дом.  Вот будет у  тебя нужда —  заглядывай в город.
Захочешь отправить детей учиться на механиков или на капитанов — присылай,
я помогу. И сам приезжай.
     Бердышовы обошли все поселье.
     Анга выкупалась на пароходе под душем и переоделась во все городское.
     Иван долго говорил в  каюте с  Савоськой.  Пароход дал гудок.  Старый
гольд, всхлипывая, пошел с судна.
     Бердышов с женой вышли на палубу.  Анга была в пальто и в шляпке. Она
выглядела очень хорошенькой.
     Сходни  убрали.  Капитан дал  звонок  в  машинное отделение.  Пароход
тронулся.
     Закрыв лицо руками, Анга горько заплакала.
     Долго вслед удалявшемуся пароходу смотрели с обрыва крестьяне.
     Вот  и  не  стало  Бердышова,  Анги,  маленькой Тани,  к  которым все
привыкли.  Жили люди,  дружили,  вместе бедствовали,  а  разбогател Иван —
нагрянул,  забрал своих в  чем  были,  бросил старый дом и  старое добро и
уехал, словно в насмешку над всеми.
     Расходясь, невольно смотрели все в распадок, где догнивало опустевшее
зимовье, у которого когда-то встретили они впервые Бердышова.
     Дуня и Илья вышли из тайги.
     — Гляди, Иван поехал! Был у нас и прощался, — сказала им Бормотиха. —
Говорил, в городе дом построил.
     — Как? Совсем? — изумилась Дуня.
     — Да, и Ангу и дочь забрал.
     Дуне взгрустнулось.  Вчера она  сильно рассердилась на  Ивана за  его
намеки  и  только  разохотилась потягаться,  повраждовать с  ним,  как  он
убрался. Почему-то стало досадно.
     Дуняша  постояла  над  рекой  и,  чуть  прищурившись,  смотрела вслед
удаляющемуся судну.
     А