— Ну, бабы, надо жарить гусей к празднику, — сказал дед Кондрат.
     Добычу разделили между семьями.
     Мать Илюшки затопила печь.
     — Давайте я помогу, — вызвалась Дуняша.
     Она живо взялась за  дело:  разожгла во дворе костер,  щипала дичь на
пне, палила ее, собирала пух и перья.
     Во  всех домах шли приготовления к  торжеству.  Илья всем дал работу.
Теперь было что везти на праздничный обед.
     Трубы задымили.  Во дворах пылали костры.  Девки и девчонки то и дело
бегали на посылках из дома в дом.
     Пришли еще две лодки с тамбовцами — мужики собрались у Пахома.
     Илья,  босой  и  уставший —  он  не  спал  ночь, —  сидел  на  низкой
скамеечке.
     Дуня выбежала из избы,  подсела к  нему и  заговорила полушепотом,  с
горячностью:
     — Все знаю про тебя.  Сегодня твоя гольдячка приехала. Ездила гостить
к своим.  Ты тут за ней ухлестываешь. Я еще тебе зенки за нее выцарапаю. —
Девушка вскочила и убежала в избу.
     Илья улыбнулся,  довольный.  Слаще, казалось, ничего не могла сказать
ему Дуня.
     — Здорово,  Иван! —  сказал Спирька, встретив Бердышова, который тоже
отправлялся куда-то с новым ружьем, в новых сапогах и в новом картузе.
     — Здорово!
     — Ну, поговорим!
     — С дочерью приехал? — спросил Бердышов.
     — С ней!  Как обещал — привез! Ждешь, что полюбит тебя? Быть может. А
не полюбит, не получишь. Пулю в лоб тебе!
     — А полюбит, тогда отдашь?
     Спирька ухмыльнулся.
     — Я для тебя на все согласен, — сказал он. А сам подумал: «Надо бы ее
скорей просватать».
     Иван поехал на остров на охоту и пробыл там до вечера.
     Пока он охотился,  Пахом и Спирька ударили по рукам. Решено было, что
Дуня пойдет за Илью.


                                  * * *

     Дельдика,  возвратившись из  Бельго домой,  где она гостила у  отца с
матерью,  помогла Анге испечь хлеб и приготовить кушанья. Управившись, она
умылась, переоделась в русское платье, натянула чулки и башмаки, глянула в
зеркало и побежала на берег.
     В сумерках молодежь собралась у бревен.  Дельдика присела к девушкам,
весело смеясь вместе со всеми.
     «Вот какая красавица русская», — думала Дельдика про Дуню и осторожно
взяла ее под руку.
     Дуня,  вздрогнув,  обернулась. Она увидела смуглое лицо, яркие черные
глаза,   пышные  вьющиеся  волосы,   заплетенные  в   косы.   Дельдика  ей
понравилась.
     Дочь  Кальдуки,  нищего,  вечно  битого,  сама  чуть  не  загубленная
торгашами, выросшая в дыму и смраде, Дельдика пользовалась каждой минутой,
которую проводила подле Дуни,  стараясь заметить, что и как делает русская
красавица.
     Дельдика думала только про  Айдамбо.  Теперь все очень много говорили
про  него.  Она  пожила в  Бельго и  узнала,  как Айдамбо знаменит.  Поп и
Айдамбо были предметом бесконечных разговоров во  всех гольдских деревнях.
Она мечтала о  том дне,  когда поедет вместе с  Иваном и Ангой на открытие
церкви и увидит его там.
     А Илья дивился, глядя, как Дуня и Дельдика быстро сдружились.
     К  вечеру жаркое и  пироги были готовы во всех домах.  Мужики и  бабы
гурьбой ходили по селенью из дома в дом, смотрели и пробовали кушанья.
     Ватага их  ввалилась к  Бердышову.  Пьяный Иван спал под лавкой.  Его
растолкали.
     — Ну, че ты тут?
     — Паря, я ловко напекарил, — спохватился Иван.
     — Чего уж ты напекарил! Валяешься, как чушка.
     — Вот будем теперь откармливать попов и  начальство! —  поднимаясь на
ноги, воскликнул Бердышов.
     На улице играла гармонь, плясали девки и парни.
     «Еще ладно,  что Татьяна брюхатая, —  думал Спиридон, — а то бы они с
Дуней вдвоем натворили бы делов!»
     — А ваша Дуня где? — спросила Силиниха про Дельдику.
     — Гуляет со всеми.
     — Илью на части рвут, — сказал Силин.
     — Нет, Дельдика хитрая, — отвечал Бердышов. — С ним дружит, а себе на
уме. У нее гольденочек завелся. Шибко вздыхает по нем.
     — Обезумели девки! —  проговорила Наталья. —  Прибегут,  в  зеркальце
посмотрят — и опять на улицу.
     — Пойду и я гулеванить! — Иван выскочил из дому.
     — Ну, Дуняша, женихов много? — тронул он Дуню за руку.
     Девушка приотстала от подруг и  улыбнулась.  С дядей Ваней можно было
обо  всем  поговорить откровенно.  Ему  легче  признаваться,  чем  отцу  с
матерью.
     — Илюша нравится, — тихо и скромно сказала Дуня.
     Иван тряхнул головой.
     — Околдовали!  Что такое?  Я  уж заметил!  Пошто меня не любишь?  Мне
обида!
     Она счастливо засмеялась,  довольная,