ь.
     — Нельзя! —  заорал Гао  Да-пу. —  Моя стреляй! —  и  он  потянулся к
фитильному ружью.
     Под руку Кузнецову попал кол,  которым подпирают дверь снаружи, когда
уходят из фанзы, — он пустил его в хозяина. Торговец увернулся; кол угодил
в решетчатое окно, морозный воздух хлынул снаружи.
     Как только дверь распахнулась, выбежавший из-за угла Савоська схватил
Дельдику на руки и помчался с ней по кустарникам к стойбищу.
     Гао Да-лян вцепился в чепан Егора, но тот повалил его в сугроб, а сам
стал отходить от лавки,  отбиваясь от собак.  Только в кустарниках,  когда
собаки отстали,  Егор перевел дух.  «Ну,  слава богу, девку вызволил и сам
жив-здоров!» — подумал он. На лице была липкая царапина. Егор вытер кровь.
     Вспоминая подробности драки,  Егор подумал, что надо было под горячую
руку отобрать своих чернобурок. «Они же на стене висят, что бы мне руку-то
протянуть!»  Почитая сплошным обманом всю здешнюю торговлю,  он  не  видел
особого греха  в  своем намерении.  Мысли о  чернобурках отравили ему  всю
радость победы. Егор вспомнил, сколько положил он труда и времени, добывая
чернобурку,  и как радовались ей дети.  И он вот все отдал торгашу чуть не
даром.  Чем дальше Егор отходил от лавки, тем обиднее ему становилось, что
он так ожесточенно дрался за Ивановых кумовьев,  за которых,  по правилам,
следовало заступаться Бердышову,  а  для  себя не  получил никакой выгоды.
«Один ущерб:  кнут поломали,  рукавицы не  дали взять...  Или вернуться по
горячему следу? —  Он остановился. —  Эх,  кабы вовремя, будь я неладен! —
досадовал он на себя. —  Теперь лис у  них уж не отнимешь и к фанзе они не
подпустят. — Егор оглянулся на лавку. — Вот нарочно пойду», — решил он.
     Оставив кнут на дереве, чтобы не мешал, он вытащил из-за пояса топор,
вырубил из молодой березки комлястую дубину и двинулся обратно.
     На этот раз он решил не входить в лавку и постучал дубиной в дверь.
     — Эй, выходи кто-нибудь!.. Оглохли, что ли?
     Незапертая створка задребезжала.  Никто не отзывался,  словно в лавке
все  вымерли.  «Притаились,  будь  они  неладны!» —  подумал Егор и  снова
постучал.
     — Иди, иди, а то стреляем! — вдруг крикнули из лавки.
     — Я вот тебе постреляю!..
     Егор с  размаху грохнул дубиной по  стене.  Посыпалась глина.  Собаки
огласили воздух новым взрывом лая.
     — Выноси  обратно  чернобурок,  которых  я  тебе  привез! —  приказал
Егор. — Хватит, повисели они на стенке.
     — Товар брал! —  восклицал Гао Да-пу  откуда-то  из  глубины лавки. —
Чернобурок обратно не дам!
     — А  если не  отдашь,  так я  тебе камня на  камне не оставлю.  Кидай
чернобурок, или поломаю всю лавку! — Егор снова ударил дубиной по стене.
     Дверь  распахнулась.  Из  темноты  высунулось длинное  ружейное дуло.
Грохнул  сильнейший  выстрел  старинного фитильного ружья.  Одновременно в
лавке раздался вопль.  Егор  догадался,  что  при  отдаче стукнуло стрелка
прикладом.
     Кузнецов отошел от двери и притих.  Пахло паленым.  Выстрелом опалило
ему  бороду.  Немного  погодя  из  дверей  высунулась  голова  Шина.  Егор
замахнулся,  и  будь у  него дубина полегче,  Шин  не  успел бы  исчезнуть
невредимым и захлопнуть дверь.
     — Кидай,  кидай чернобурок,  не раздумывай! — крикнул Егор и принялся
колотить дубиной.
     Глина на стенах трескалась и  осыпалась,  жерди на крыше дребезжали и
прыгали.
     — Эй,  Егор! —  жалобно воскликнул купец. —  Чернобурку отдаю,  ты не
сердись, наш дом не ломай, мы не стреляем!
     — Как это не ломай? А ты детям жизнь ломаешь — это можно?
     Торгаши,  видимо, признавали себя побежденными, но Кузнецов опасался,
нет ли  тут подвоха.  Прекратив осаду лавки,  он  остался настороже,  стоя
между  выбитым окном и  дверью.  Потом он  быстро подпер дубиной прикрытую
Шином  дверь,  а  сам,  вооружившись топором,  встал  возле  окна.  Теперь
лавочники в своей же лавке были как в западне.
     Из  окошка выкинули чернобурок.  Опасаясь попасть под  выстрел,  Егор
подгреб их к себе топорищем и спрятал за пазуху.
     — Теперь рукавицы кидай!
     — Какие рукавицы?
     — Сам знаешь, какие рукавицы.
     Переговариваясь,   торговцы  забегали  по  лавке,  видимо  разыскивая
рукавицы.
     — Одна рукавица есть, другой нету! — жалобно кричал Гао Да-пу.
     — Ищи другую у кадушки, возле прилавка.
     Наступила тишина. Торговцы, видимо, искали.
     — Есть, есть! — вдруг весело закричал Гао Да-пу. — Нашел, лови!
     Обе варежки вылетели через окошко и упали в снег.
     — А  соболя надо? —  кричали торговцы,  видимо готовые все  отдать со
страха.
     — Соболя себе  оставь.  За  долги да  за  покупки тебе  хватит его  с
сиводушкой.
     «И  соболя-то  им  еще  много  будет, —   подумал  Егор, —  соболь-то
хороший».
     Подняв варежки,  Егор зашел за угол и, все еще опасаясь, чтобы ему не
выстрелили в спину,  отходя,