было не заступиться.  Он поднялся,  ощупал
топор, поправил шапку, надел рукавицы и взял в руки кнут.
     Савоська согласился пойти с Егором.  Они вышли из фанзы и, пригибаясь
от  ветра,  двинулись по  направлению к  лавке.  Вскоре сквозь вой ветра и
скрип деревьев до их слуха стали долетать пронзительные голоса торговцев.
     — Ссорятся, что ль? — остановился Егор, не доходя до лавки.
     — Нет, наш торговец всегда так кричи, он такой люди.
     Егор  велел Савоське зайти за  лавку и  ждать.  Залаяли собаки.  Егор
дернул дверь.  Она оказалась запертой.  Он постучал. Оживленный разговор в
лавке стих. Егор постучал сильнее.
     — Отвори, хозяин! — проговорил Кузнецов.
     — Это ты, Егор? — спросили из фанзы. — Чего надо?
     Дверь приоткрылась, на пороге появился младший брат.
     Торгаш поторопил Егора войти в лавку и плотно притворил дверь.
     — Чего  обратно  пришел? —  спросил с  канов  средний брат,  запуская
палочки в чашку с лапшой.
     — Ночью домой не ходи, что ли, черта боиза твоя? — насмешливо спросил
его Гао-младший.
     Торговцы  засмеялись.  Они  ужинали,  сидя  на  канах.  Насколько мог
разглядеть Егор, маленькой гольдки между ними не было. «Что за чертовщина?
Куда  они  ее  девали? —  подумал он. —  С  них  всего станется», —  и  он
насторожился.
     — Шибко холодно? —  спросил младший брат,  глядя,  как Кузнецов потер
нос рукавицей.
     — Холодновато, —  ответил Егор,  снял рукавицы,  положил их на нары и
сдвинул шапку на затылок, собираясь заговорить.
     — Кушать хочешь? — предложил толстяк. — Лапша есть.
     — Кушать мне  некогда, —  возразил Егор. —  А  я  к  тебе по  делу, —
обратился он к Гао Да-пу и присел подле него на кан.
     Торговцы стихли.  Тут  Егор услыхал,  что подле него,  между стеной и
глиняной кадушкой, кто-то шевелится. Он пригляделся. Из-за кадушки торчали
детские ноги  в  стоптанной обуви.  Маленькая гольдка спряталась от  своих
мучителей, только бы их не видеть.
     — Это кто у тебя за кадушкой? — спросил Егор.
     — Это? — Гао Да-пу вскочил с кана и, вытирая пальцы о кофту, подбежал
к кадушке. — Это маленькая собака! — воскликнул он и стал ругать девочку.
     — Слышь ты, — тронул его Егор. — Обожди-ка...
     Но  торговец долго еще  кричал на  девочку.  Егор  заметил,  что  Гао
навеселе, от него разит водкой и чесноком.
     — Ну,  так вот, —  заговорил Егор,  когда Гао Да-пу,  наконец, утих и
снова занялся лапшой. — Давай-ка, брат, отпусти эту девчонку домой. Ее там
отец с матерью ожидают.
     — Зря говоришь, — усмехнулся торговец.
     — Ты не смейся,  я  верно говорю.  Ты ее лучше отпусти,  пока беды не
нажил.
     — Ничего  не  понимаешь, —   спокойно  заговорил  торговец. —  Старик
Кальдука много в  мою лавку должен.  Мы  Кальдуку любим-любим.  Ему трудно
жить.  Мы  берем его девку,  ее мало-мало кормим,  она работать будет,  за
чушками смотреть. Мне эту девочку жалко-жалко.
     — Ну,  уж это ты зря, —  недовольно возразил Егор. — Я сам видел, как
вы ее волокли. Кабы ты ее жалел, она бы за кадушку не залезла.
     — Ей тут очень хорошо.  Что мы кушаем, она то же кушает. Спать вместе
ложиться будем.  Ее  сюда клади, —  Гао-младший показал на ворох тряпья. —
Вместе спать шибко хорошо! —  и  молодой торговец нагло засмеялся в  глаза
Егору. — Играй, играй можно!
     Егор понял, что над ним издеваются.
     — Ах вы,  язви вас в  душу! —  вдруг озлобился он. —  Ребят у гольдов
отымаешь? Да как же ты смеешь у отца отымать девку?
     Торговцы, повскакав, с криками окружили Кузнецова.
     — Чего кричишь? Вали отсюда! — крикнул Гао Да-пу.
     Торговец схватил Егора за  плечи и  вдруг ловко ударил его ногой ниже
спины.
     — Че кричишь!  Моя сам губернатор знает! — Он еще раз ударил Егора. —
Вали отсюда! Муравьев мой приятель был!
     — Отпускай девку,  или  я  тебе всю  лавку разнесу! —  И,  как  бы  в
подтверждение своих слов, Егор, оттолкнув торговцев, пинком повалил на них
весь прилавок.
     Костяные счеты,  мерки, аршины, баночки с тушью и все торговые записи
полетели на пол.
     — Вот  я  тебе  покажу  губернатора!.. —  гремел Егор,  топча  ногами
долговую книгу.
     Видя  гибель  заветной  книги,  где  записаны все  долги,  Гао  Да-пу
ужаснулся.  Вскочив на кан, он закричал братьям и работнику, чтобы хватали
Егора.  Гао-младший,  Гао-средний и Шин, вооружившись палками и размахивая
ими, стали подступать к мужику.
     Оглядев разъяренные лица торговцев, Кузнецов вдруг размахнулся кнутом
и  изо всей силы полоснул всех троих по головам.  Удар с силой пришелся по
толстяку и  по работнику,  но младший брат ловко подставил под кнут палку.
Ремень завился вокруг нее, и торговец оторвал половину.
     — Не тронь! На куски изрублю! — закричал Егор.
     Мужик вырвал из-за пояса топор. Торговцы шарахнулись к нарам.
     Видя,   что  они  пререкаются  между  собой,  кому  первому  начинать
нападение,  Егор,  заткнув топор за пояс, вытащил из-за кадушки Дельдику и
понес ее из лавки.  Девочка,  не понимая,  что с  ней делают,  завизжала и
забила