ужно "проглотить". И так далее. 
Приехав
домой, в "античную" Грецию XIV-XVI веков из далекой столицы Великой =
"Монгольской" Империи, восхищенный путешественник стал делиться со своими
согражданами "глубокими познаниями" о жизни олимпийских богов на далеком Олимпе.

Так мог родиться "античный" миф. Как мы отмечаем в следующей главе 3, именно 
Русь
считалась "Домом Богородицы", поскольку на Руси Дева Мария провела значительную
часть своей жизни и, по-видимому, здесь же умерла. Поэтому первоначально 
изображения
"Успения Богородицы" появились, скорее всего, на Руси. А затем, по мере
распространения христианства на страны Западной Европы, там тоже появились
аналогичные изображения, вдохновленные этими православными иконами. См.,
например, картину Джотто "Смерть Марии" на рис.2.109.
А вот как эта же история отразилась в иудейской версии евангельских событий, в 
так
называемом "Тольдот Иешу". Мы цитируем средневековую Венскую рукопись,
написанную на арамейском языке, в переводе [307]: "Он (Иисус - Авт.) проник в
святилище, где находился камень основания... И мамзер (Иисус - Авт.) захотел 
овладеть
тайной... Два медных льва сидели у двух колонн перед входом в святилище, и 
каждый, кто
входил туда, и изучал буквы или записывал их на пергаменте, только он выходил 
назад,
как львы рычали на него, и он забывал написанное. Что же тот мамзер? Он 
произнес
буквы НАД СВОИМ БЕДРОМ, РАЗРЕЗАЛ ЕГО, НЕ ИСПЫТЫВАЯ БОЛИ И ПОЛОЖИЛ
В БЕДРО ПЕРГАМЕНТ, на котором написал тайные буквы, и прежде чем выйти,
заговорил это место. Когда он выходил, львы зарычали на него, и он тут же забыл
написанное, но пергамент остался на месте, и когда он удалился, РАЗРЕЗАЛ СЕБЕ
БЕДРО, ВЫНУЛ ПЕРГАМЕНТ И ВНОВЬ ВЫУЧИЛ БУКВЫ в спокойной обстановке. ОН
БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫМ, КТО ТАК ПОСТУПИЛ, И ПОСЛЕ ЭТОГО ОН МОГ ТВОРИТЬ
ВСЕ, ЧТО ПОЖЕЛАЕТ" [307], с.360-361. Разрез на бедре, "сделанный Христом",
настолько впечатлил иудейских писателей, что они снова и снова возвращались к 
нему. В
раввинской литературе возник даже специальный термин "Вырезающий на собственном
теле" [307], с.315-316. Он обсуждается во многих местах и явно связан с 
упомянутой
историей.
В этом варианте христианского мифа из разреза на бедре Бога рождается 
"пергамент с
тайными буквами". В других иудейских текстах говорится даже более откровенно: 
"Иуша
разрезал себе бедро, не испытывая при этом боли, и положил туда тайное Имя, 
записанное
на коже, потом удалился, вынул кожу с письменами и стал творить знамения и 
чудеса"
[307], с.379. Здесь "тайное Имя", рожденное из бедра, откровенно напоминает
распространенное христианское наименование Христа СЛОВОМ: Христос - Бог Слово.
См., например, начало Евангелия от Иоанна.
Подчеркивается, кстати, безболезненность разреза. Конечно, фантастическое 
оформление
тут иное, но суть прежняя. Что касается слова ПЕРГАМЕНТ, то оно, скорее всего,
получилось искажением слова ПАРТЕНОС или слова ПОРОТЬ.
Но вернемся к Зевсу. Оказывается, он родил не только Афину из головы, но и
Диониса=Бахуса ИЗ БЕДРА. Таким образом, иудейский вариант кесарева сечения
присутствует и в "древне"-греческих мифах о Зевсе явно и откровенно. Мы 
цитируем:
<<Однако основной миф звучит следующим образом. Зевс, приняв вид смертного, 
имел
тайную любовную связь с Семелой ("Земля"), дочерью фиванского царя Кадма... 
Гера...
посоветовала Семеле, которая уже была на шестом месяце беременности, поставить
своему таинственному возлюбленному условие: пусть он... предстанет в своем 
истинном
обличии... Он предстал перед ней в грохоте грома и сверкании молний и испепелил 
ее.
Гермесу, однако, удалось спасти ее шестимесячного недоношенного сына. Гермес
ЗАШИЛ РЕБЕНКА В БЕДРО ЗЕВСА, И ТОТ, ПО ИСТЕЧЕНИИ ТРЕХ МЕСЯЦЕВ, В
ПОЛОЖЕННЫЙ СРОК ПРОИЗВЕЛ ЕГО НА СВЕТ. Вот почему Диониса называют
"дважды рожденный" или "дитя двойных дверей">> [196:1], с.69.
В этом мифе, как и в иудейских текстах, Христос как бы рождает сам себя из 
бедра. Здесь
Зевс = Зеус - это Иисус, а Дио-нис = Бог Никейский - тоже Иисус. Отождествление
_______Диониса=Бахуса (Адониса?), умирающего и воскресающего бога "древних" 
греков, с
Иисусом, предложено не нами. О нем говорили многие исследователи, например, 
Артур
Древс [259], ввиду яркого соответствия между дионисийским