омам, а на другой 
день не
было уже ни ропота, ни попыток к вторичной битве" [933:2], с.197-198.
Здесь мы видим повтор истории Андроника-Христа, а точнее - самого конца его
царствования. Напомним, что мятеж против Андроника подняла знать, возмущенная 
тем,
что Андроник слишком сурово относился к ней и не хотел смягчать правосудие по
отношению к богатым или знатным лицам. В том числе и к своим родственникам.
Обиженная знать поднимает мятеж, собирается в Великой церкви и провозглашает 
там
нового царя. Андроник в это время находится вне столицы, в загородном дворце. 
Он
посылает своих приверженцев укротить волнение, но безуспешно. Мятеж 
сопровождается
разгромом тюрьмы и дворцов. "Разломаны были замки и запоры государственных 
темниц
и открыт свободный выход заключенным, между которыми не все были преступники, 
но и
люди, знаменитые родом... Народ расхитил не только все сокровища, какие 
хранились в
ХРИСИОПЛИСИЯХ (вероятно, в Христовых Палатах - Авт.)... из оружейных палат
похищено было множество оружия. Грабеж простерся даже и на храмы, находившиеся 
в
царском дворце" [933], с.434-437. Затем во дворец вступает новый император 
Исаак Ангел
и буйство толпы стихает.
Буквально то же самое описано Хониатом еще раз как "восстание Лагоса". Лагос 
является
начальником тюрьмы и "притесняет хороших ремесленников". Возмущенные
"ремесленники", обиженные таким обращением с ними, поднимают мятеж и
устремляются в Великую церковь, чтобы провозгласить нового царя. Имя царя не 
названо.
Понятно, почему. Хониат вставил данный рассказ не на свое место, а в середину
правления Алексея Ангела-Комнина. Так что "новый царь" был бы здесь неуместен.
Пришлось "забыть" его имя. Тем не менее, след остался.
Мятеж при Лагосе, как и при свержении Андроника, сопровождается разгромом тюрем,

освобождением преступников, грабежом церквей. Как и в истории Андроника, царь в 
этот
момент находится за городом и посланный им в столицу отряд не смог остановить
восставших. Здесь рассказ Хониата о восстании Лагоса по сути дела сходит на 
нет: "На
другой день не было уже ни ропота, ни попыток к вторичной битве" [933:2], с.198.
 Тут
Хониат заканчивает "вставку", забывает о ней и плавно переходит к продолжению
рассказа о царе Алексее Ангеле-Комнине.
По-видимому, события, связанные с Андроником-Христом настолько часто 
обсуждались в
первоисточниках, которыми пользовался Никита Хониат, что он невольно несколько 
раз
повторяет это описание в своей "Истории". Один раз - подробно и более или менее 
полно.
А в других случаях - довольно глухо и отрывочно.
45. ЕЩЕ ОДНО ГЛУХОЕ УПОМИНАНИЕ О МЯТЕЖЕ ПРОТИВ АНДРОНИКА-
ХРИСТА, КАК ОБ "ИЗГНАНИИ ИЗ РАЯ".
Среди многочисленных повторов рассказа об Андронике, в большинстве своем глухих 
и
отрывочных, привлекает внимание следующий. Он интересен тем, что представляет
мятеж против Андроника-Христа как изгнание прародителей из Рая. По-видимому, в
каком-то старом первоисточнике, использованном Хониатом, эта мысль звучала
откровенно. Правление Андроника было названо Райским временем, а мятеж против 
него
- Изгнанием из Рая. Естественно, Хониат уже обучен "правильной истории" и 
послушно
пытается согласовать неприглаженные, подлинные свидетельства старых источников 
с
внушенной ему скалигеровской хронологией. И вот что у него в результате 
получается.
Непосредственно перед рассказом о восстании Лагоса Никита Хониат вставляет
следующий сюжет. "Был один купец, по прозванию Каломодий. Много раз
предпринимавший трудные и далекие путешествия по торговым делам, он накопил 
своей
оборотливостью огромные деньги... Часто возбуждал он своим непомерным 
богатством
разные покушения против себя со стороны корыстолюбивых ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ
ОСОБ; несмотря на то, ПОСТОЯННО БОГАТЕЛ И РАЗРАСТАЛСЯ, как Алкиноев сад
или ЗОЛОТАЯ ВЕСНА... Одним словом, это было настоящее ДРЕВО ПОЗНАНИЯ
ДОБРА И ЗЛА, процветавшее среди рынка и торговых площадей города, КАК НЕКОГДА
СРЕДИ ЭДЕМА. И как тогда красивый вид плодов ЗАПОВЕДНОГО ДРЕВА ПЛЕНИЛ
НАШИХ ПРАРОДИТЕЛЕЙ, так и теперь золотистый их блеск соблазнил ЦАРСКИХ
КАЗНАЧЕЕВ на попытку обобрать его начисто. Но едва только ОНИ НАЛОЖ