ступили 30 тысяч конных 
крымских татар во главе с крымским ханом Девлет-Гиреем. Навстречу крымцам Иван 
IV послал полк правой руки, насчитывавший 15 тысяч воинов. Под Тулой крымцы 
были остановлены, разбиты и бежали на юг. Через полтора месяца, пройдя 850 
километров, русские войска подошли к русской крепости Свитяжен, построенной 
неподалеку от Казани, и в конце августа осадили столицу Казанского ханства.
   Всеми инженерными и осадными работами руководил бывший при армии А. Ф. 
Адашев. Осада Казани велась с применением самых совершенных методов и средств: 
была выстроена система параллелей, построены боевые башни, подтянуты тяжелые 
осадные орудия, к стенам города подведены минные галереи.
   По одной из подземных минных галерей, скрытно возведенных под главный 
водоисточник Казани, была доставлена мина большой мощности и произведен удачный 
взрыв. Осажденные лишились воды.
   Затем было пробито несколько проломов в городских стенах, и 2 октября 1552 
года Казань была взята штурмом. Иван присутствовал при этом и в сознании войска 
и всего народа являлся главным виновником этой достославной победы.

   Н. М. Карамзин о въезде Ивана IV в Москву
   В 1552 году по дороге в Москву после взятия Казани Иоанн, приближаясь к 
любезной ему столице, увидел на берегу Яузы бесчисленное множество народа, так 
что на пространстве шести верст, от реки до посада, оставался только самый 
тесный путь для государя и дружины его. Сею улицею, между тысячами московских 
граждан, ехал Иоанн, кланяясь на обе стороны, а народ, целуя ноги, руки его, 
восклицал непрестанно: «Многие лета царю благочестивому, победителю варваров, 
избавителю христиан». Там, где жители московские приняли некогда Владимирский 
образ Богоматери, несущий спасение граду в нашествие Тамерлана, – где ныне 
монастырь Сретенский, – там митрополит, епископы, духовенство с сею иконою, 
старцы бояре, слуги отца и деда его, со всеми чиноначальниками стояли под 
церковными хоругвями. Иоанн сошел с коня, приложился к образу. Государь и 
митрополит обратились друг к другу с приветственными речами. Митрополит, 
духовенство, сановники и народ пали ниц пред Иоанном; слезы текли из глаз; 
благословения раздавались долго и непрерывно.
   Тут государь снял с себя воинскую одежду, возложил на плечи порфиру, на выю 
и на перси крест животворящий, на главу венец Мономахов и пошел за святыми 
иконами в Кремль; слушал молебен в храме Успения; с любовию и благодарностию 
поклонился мощам российских угодников Божиих, гробам своих предков; обходил все 
храмы знаменитые и спешил наконец во дворец. Царица еще не могла встретить его: 
лежала на постели [незадолго до возвращения мужа она родила долгожданного 
наследника, царевича Дмитрия]; но, увидев супруга, забыла слабость и болезнь: в 
восторге упала к ногам державного героя, который, обнимая Анастасию и сына, 
вкусил тогда всю полноту счастья, данного в удел человечеству.
   Москва и Россия были в неописанном волнении радости. Везде в отверстых 
храмах благодарили небо и царя. Несколько дней посвятив счастию семейному, 
Иоанн, ноября 8-го, дал торжественный обед в Большой Грановитой палате. 
«Никогда, – говорят летописцы, – не видали мы такого великолепия, празднества, 
веселия во дворце московском, ни такой щедрости. Иоанн дарил всех, от 
митрополита до простого воина, ознаменованного или славною раною, или 
замеченного в списке храбрых; князя Владимира Андреевича жаловал шубами, 
златыми фряжскими кубками и ковшами; бояр, воевод, дворян, детей боярских и 
всех воинов по достоянию одеждами с своего плеча, бархатами, соболями, кубками, 
конями, доспехами или деньгами; три дня пировал со своими знаменитейшими 
подданными и три дня сыпал дары.
   Чтобы ознаменовать взятие Казани достойным памятником для будущих столетий, 
государь заложил великолепный храм Покрова Богоматери о девяти куполах».

   «Астраханское взятие»
   Через два года после присоединения к России Казанского ханства Иван IV 
послал свои войска под Астрахань, чтобы сокрушить и этот осколок Золотой Орды и 
«встать твердой ногой» в устье Волги, на северном берегу Каспия.
   В поход пошла пешая, конная и судовая рать под командованием воеводы князя 
Юрия Ивановича Шемякина-Пронского. Крымский ставленник – хан Ямгурчей – бежал 
из города, а на его место был посажен союзный России ногайский хан Исмаил 
Дервиш-Али. Однако еще через два года Дервиш-Али решил стать независимым от 
Москвы государем, но не успел в этом: русские войска в 1556 году вновь подошли 
к Астрахани и взяли ее, окончательно присоединив город и все ханство к России.

   Начало Ливонской войны
   В Кремле постоянно следили за всеми «иноземными супостатами», стараясь не 
только реагировать на враждебные происки московских недоброхотов, но и в 
необходимых случаях перехватывать у них инициативу, навязывая своим противникам 
ответные действия – решительные и энергичные.
   После того как в 1552 году была покорена Казань, а через четыре года и 
Астрахань, два самых близких к Руси татарских ханства перестали быть постоянной 
угрозой и опасностью для России. А вскоре на Восток двинулись русские 
землепроходцы, стрельцы и земледельцы.
   В 1558 году купцы и промышленники Строгановы получили жалованную грамоту на 
«камские изобильные места» и, таким образом, оказались за Камой, приближаясь к 
Уралу.
   В это время главной внешнеполитической опасностью для Русского государства 
стал Ливонский орден – непреодолимый барьер на путях России к Балтийскому морю. 
В Лив