умерек до полуночи. В 1806 году в Москве на освещение улиц было 
израсходовано 10 518 пудов масла и 70 пудов фитиля.
   А с 1862 года в фонари стали заливать керосин. Через четыре года появились 
первые газовые фонари, а в конце XIX века и электрические.

   Новшества в одеянии
   Несмотря на то что в XVII веке одежда россиян в основном оставалась 
традиционной, все же и сюда проникали новшества.
   Новая ткань – бумазея
   В XVII веке в России появилась новая ткань. Это была бумазея, которую 
русские называли бомбазеей или бамбазеей. Слово это произошло от итальянского 
«бамбагия» – хлопок. Бумазея представляла собой мягкую хлопчатобумажную ткань с 
начесом с одной или двух сторон. Она имела спокойные, неброские тона, хорошо 
сохраняла тепло и шла на изготовление женских платьев и кофт, мужских рубах.

   Новая одежда – душегрея
   В XVII веке очень широкое распространение получила теплая легкая женская 
одежда – душегрея, чаще всего без рукавов и без воротника, которую носили на 
бретельках. Душегрею называли и душегрейкой, и шугаем, и кацавейкой, и 
епанечкой.
   Правда, епанечка была с воротником, но во всем прочем повторяла душегрею.
   Душегреи являлись парадной одеждой крестьянок и часто шились из куска парчи 
или бархата, отделывались позументом, жемчугом, вышивкой шелком самых разных 
ярких цветов.

   Дополнения к одежде священнослужителей
   Во второй половине XVII века, после реформы патриарха Никона, православные 
священнослужители стали носить камилавки – высокие жесткие шапки цилиндрической 
формы. В 1798 году указом императора Павла стало обязательным ношение камилавок 
двух цветов: для монахов – черного, для священников – фиолетового. И сами 
камилавки, и их цвета сохранились и поныне.


   СЛОВЕСНОСТЬ И ПРЕМУДРОСТЬ XVII СТОЛЕТИЯ

   Шемякин суд
   Эта повесть, одна из самых любимых на Руси, появилась в XVII веке и сразу же 
стала настолько популярной, что по имени одного из ее героев, судьи Шемяки, 
несправедливый суд стали называть «Шемякиным судом». Иногда имя судьи Шемяки 
соединяют с прозвищем звенигородского князя Дмитрия Шемяки, жившего в XV веке и 
оставившего о себе недобрую память, как своевольного и коварного правителя, 
получившего свое прозвище от слова «шеемяка», т. е. человек, мнущий шею другим 
– своим противникам (сравните со словом «кожемяка» – тот, кто мнет кожу).
   Возможно, связь прозвища князя Дмитрия Звенигородского с судьей Шемякой из 
повести «Шемякин суд» имелась. Однако популярность повести была в ее 
занимательности и назидательности. Вот кратко ее сюжет.
   Жили два брата – богатый и бедный. Бедный одолжил у богатого лошадь, но 
из-за того, что у него не было хомута, привязал лошадь к своим саням ее 
собственным хвостом. Лошадь рванула сани и оторвала себе хвост. Когда бедный 
брат возвращал богатому брату лошадь, тот не взял ее, а повел в город к судье 
Шемяке.
   По дороге остановились братья в селе, в избе у попа. Бедный прилег отдохнуть 
на полати, но сорвался и задавил младенца в зыбке, попова сына. Наутро уже и 
поп пошел к судье, чтобы обвинить бедного брата в смерти сына-младенца. Бедный 
же, идя к судье, от отчаяния решил покончить с собой, и когда переходили они 
все трое через мост надо рвом перед городскими воротами, бедный прыгнул в ров, 
желая убиться насмерть. Однако не тут-то было. По дну рва в это время некто вез 
своего отца-старика мыться в баню. На этого-то старика и упал бедняк и задавил 
его насмерть.
   И привели бедняка к судье, обвиняя уже в трех преступлениях. Бедняк же, 
размышляя, как ему избавиться от напасти, взял камень, завернул его в платок и 
положил в шапку.
   Первым бил челом судье брат, обвинивший бедняка в том, что он обезобразил 
взятую у него лошадь.
   «Ответствуй!» – сказал судья Шемяка, и бедный, не зная, как оправдаться, 
показал судье завернутый в платок камень. А судья подумал, что это узелок с 
золотом, и сказал богатому брату: «Не бери у него лошади, пока у той не 
вырастет хвост».
   По второму делу, снова увидев узелок, судья решил так: «Коли он у тебя сына 
зашиб, отдай ему свою жену-попадью до тех пор, пока от попадьи не добудет он 
ребенка тебе».
   По третьему делу, снова увидев узелок, судья решил так: «Взойди на мост, – 
сказал он сыну убитого старика, – а убийца твоего отца пусть станет под мостом. 
И ты с моста упади на него и убей его, как он убил твоего отца». Когда все они 
вышли из суда, богатый брат решил, не дожидаясь, пока у лошади отрастет хвост, 
купить ее у бедного за пять рублей. Поп за жену отдал бедному десять рублей. И 
третий тоже дал ему мзду, побоявшись прыгать с моста в ров.
   Судья же прислал к бедному своего слугу и велел взять узелки, которые бедняк 
ему показывал. И бедняк показал слуге камень и сказал: «Если бы он не по мне 
стал судить, я бы его тем камнем убил». И когда судья от слуги обо всем этом 
узнал, то поблагодари