оды. Тогда Петр решился искать горных инженеров в 
Саксонии.
   Головин привез Петру приятное известие о том, что отыскал и пригласил в 
Голландии несколько морских офицеров, а между ними одного из лучших голландских 
капитанов, Корнелия Крейса.
   Это был норвежец родом, с детства переселившийся в Голландию; он уже 
совершил несколько дальних путешествий и занимал видное место в голландском 
флоте. Петр по возвращении в Амстердам лично познакомился с ним и оценил его 
нравственные качества, отличное знание морского дела и, несмотря на его 
строптивый и горячий характер, уважал его за благородство и неподкупную 
честность. Кроме него в Голландии на русскую службу поступило более ста человек.

   Одни задатки по найму стольких иностранцев и отправление их в Россию 
требовали значительных денег, а между тем Петр, при всей своей экономии, с 
трудом мог покрывать свои ежедневные расходы по посольству. К счастью, тут 
случай помог царю: он неожиданно нашел средство пополнить свой недостаток в 
деньгах.
   В России со времен царя Михаила Феодоровича, т. е. со времени самозванцев, 
во время частых сношений с Польшей табак вошел в употребление; напрасно 
духовенство и приверженцы старины старались истребить это зелье, напрасно рвали 
ноздри и резали носы, табак все-таки появлялся то тут, то там; явно его не 
продавали, а тайной продажи искоренить не могли, и русские за большие деньги 
покупали у иностранцев и посольских людей табаку, эту богомерзкую и бесовскую 
траву, как называли его.
   Перед отъездом за границу Петр позволил явную продажу табаку и на ввоз его 
назначил пошлину. В первый год пошлина шла на устройство табачных лавок, а во 
второй уже в казну; на третий положено было продажу табаку отдать на откуп; 
торговля табаком оказалась так выгодна, что один из русских купцов тогда же 
предложил взять торговлю на откуп за пятнадцать тысяч рублей серебром.
   В Англии Петр вполне изучил корабельную архитектуру; он сам говаривал: 
«Ежели бы я не побывал в Англии, на всю жизнь остался бы простым плотником». 
Король Вильгельм III удивлялся деятельности и гениальности Петра и на память о 
его пребывании в Англии хотел сохранить черты его лица: он просил позволения 
сделать с него портрет. Петр согласился, и лучший в Англии портретист, Годфрид 
Кнеллер, сделал портрет двадцатилетнего Петра.
   Заехав из Англии в Голландию, Петр направился в Вену.

   Великое посольство в Вене
   Петр повидался с австрийским императором и послал письменные вопросы 
министрам касательно мира с Турцией, но, пока дождался ответа, осматривал Вену 
и все ее достопримечательности; он был даже в опере и во время представления 
увидел императрицу и принцесс; возвратившись домой, он объявил, что хочет 
познакомиться с ними без особенных церемониальных представлений. Лефорт передал 
это желание, и императрица согласилась принять царя в присутствии 
обер-гофмейстерины и статс-дам. Местом свидания выбрана была зеркальная зала в 
замке Фаворит.

   Императрица, окруженная принцессами, дожидалась Петра в зале; когда 
обер-гофмейстерина доложила о его приезде и дверь перед ним распахнулась, 
императрица пошла к нему навстречу, ласково приветствовала его у самого входа и 
возвратилась на свое место к принцессам посреди залы. Петр подошел к ней, 
сказал ей приветствие по-русски, Лефорт переводил; потом Петр заговорил с 
принцессами, спрашивал, сколько им лет, и хвалил их красоту. Весь разговор 
ограничился вежливостями с той и с другой стороны. Но свидание это оставило 
сильное и глубокое впечатление в императрице; она начала думать о более тесном, 
не только дружественном, но и родственном союзе с Петром. Узнав, что царь 
намерен для воспитания отправить своего сына Алексея Петровича в Берлин, 
просила, чтобы он прислал его в Вену, обещаясь дать ему воспитание наравне со 
своим сыном, и ежели ему впоследствии понравится одна из принцесс, отдать ее за 
него замуж.
   Переговоры о турецком мире тем временем начались; император на письменные 
вопросы царя отвечал письменно, что не Австрия, а Турция ищет мира через 
посредничество Англии и Голландии, и султан предоставил этим посредникам 
постановить условия мира; но император до тех пор не положит оружия, пока не 
заключит выгодного и прочного мира для себя и своих союзников; что мир может 
состояться только на том основании, ежели каждой из враждебных сторон 
предоставлено будет спокойно владеть тем, что в военное время захватила. Но 
Петр не находил такое условие выгодным для себя; остаться при одном Азове – 
значило не иметь выхода из Азовского в Черное море, поэтому он объявил, что 
может помириться только тогда, когда крымские татары будут усмирены и когда 
крепость Керчь попадет в полное владение России. На это императорские министры 
отвечали, что признают справедливость требований государя, но по многим опытам 
известно, что турки добровольно не отдают своих земель, городов и крепостей, 
поэтому на такого рода уступку с их стороны рассчитывать нечего; но мирные 
переговоры будут долго продолжаться, поэтому русским вернее всего до тех пор 
напасть на Керчь и овладеть, а тогда обладание ею и может войти, как условие, в 
мирный договор.
   Петр, в сущности, был недоволен неизменным желанием императора помириться с 
Турцией, но, обманутый торжественным обещанием не упускать выгод России из виду,
 он назначил полномочным в конгресс посла Возницына и собирался ехать в Венецию,
 чтобы изучить там последнюю отрасль корабельного искусства, чего он не мог 
узнать ни в Голландии, ни даже в Англии, а именно методы, приемы и теорию 
постройки галер, гал