акой ход у него будет. Нашли такого учителя, но после 
нескольких дней занятий с ним Петр убедился, что знаний у его учителя слишком 
мало, что он не может объяснить ему все так подробно и ясно, как бы ему 
хотелось, и учитель наконец чистосердечно признался Петру, что он многого на 
чертеже сам не понимает и показать ему не может и что на верфях корабли по 
большей части строятся по привычке, а не по науке.
   Петру стало грустно, что он предпринял такое дальнее путешествие и все-таки 
не достигнул желаемых результатов. В таком настроении духа посетил он купца Яна 
Тессинга в его загородном доме; за обедом, несмотря на общее оживление, веселые 
разговоры и музыку, Петр сидел хмурый и молчаливый; его старались развеселить, 
но напрасно; тогда хозяин обратился к нему с вопросом:
   – Саардамский мастер! Скажи мне, отчего ты сегодня так не весел?
   Петр не вытерпел и высказал мысль, его занимавшую, и сожаление о 
неудовлетворительности знаний, им приобретенных. За столом сидел один 
англичанин, он услышал слова Петра и сказал, что у них в Англии кораблестроение 
достигло высшей степени совершенства, что корабельная архитектура, как и всякая 
другая, имеет свои определенные правила, что она подчиняется геометрическим 
вычислениям и законам и что полный курс кораблестроения можно пройти в самое 
короткое время по чертежам и вычислениям. Это известие очень обрадовало Петра, 
и он тут же задумал предпринять путешествие в Англию.

   Посещение Петром Англии
   Получив на ост-индской верфи аттестат в умении строить корабли, Петр 
отправился в Англию, где ему также устроили торжественную встречу.
   По прибытии Петра Великого в Лондон король Вильгельм III и царь обменялись 
визитами и каждый раз по нескольку часов разговаривали друг с другом. Петр 
осматривал Лондон; был в Королевском обществе наук, где, как он сам писал, 
видел всякие дивные вещи, был в арсенале, в Тауэре, на Монетном дворе, в 
обсерватории; везде все осматривал с одинаковым любопытством и вниманием; был в 
театре; но все это его занимало слегка, главным стремлением его оставались 
корабли; он чаще всего бывал на корабельных верфях в близлежащем городке 
Дептфорде, на правом берегу Темзы.
   Каждый день ездить в Дептфорд ему наконец надоело, и он совсем переселился 
туда, наняв себе квартиру в доме мистера Эвелина; самое большое удобство нового 
помещения состояло в том, что Петр мог проходить прямо на работу, не 
показываясь на улицах. Здесь Петр около двух с половиною месяцев серьезно 
изучал кораблестроение как науку, под руководством ученых корабельных 
инженеров; здесь он нашел то, чего искал в Голландии; он узнал геометрическую 
пропорцию судов всех видов и размеров.
   Лишь только царь поселился в Дептфорде и начал чертить, вычислять и делать 
проекты и планы судов со свойственным своей природе увлечением, тайный агент 
наш при венском дворе донес, что ходят слухи, будто в Москве неспокойно, 
вспыхнул бунт, будто Софья опять взошла на престол, Василий Голицын возвратился 
из ссылки и принялся за управление государством и будто весь народ уже 
присягнул царевне.
   Но известия эти не смутили Петра; он продолжал заниматься своим делом, 
учился и не верил слухам, потому что каждую почту получал письма из Москвы, и в 
них не было ни слова о предполагавшихся волнениях.
   Для отдыха Петр ездил то в Вулич, главный склад корабельных принадлежностей, 
и на оружейный завод, смотрел, как отливали корабельные пушки, стрелял из них в 
цель, метал бомбы и учился морской артиллерии. На Монетном дворе изучал, как 
чеканят монеты, и с истинною печалью говорил о том, какая дурная монета в 
России, и уверял, что безобразнее ее не видал в целой Европе; он решился, по 
английским образцам, перечеканить русскую монету. Он бывал в парламенте, в 
Оксфордском университете и даже в разных религиозных обществах, разговаривал с 
епископами англиканской церкви и удивлял их тем, что так непоколебим в догматах 
православной веры; сколько они ни пытались, но не могли найти слабых сторон в 
его суждениях.
   Когда яхта, подаренная Петру английским королем еще во время его пребывания 
в Голландии, поступила в его распоряжение, он тотчас попробовал ее ход; катался 
на ней по Темзе вместе с маркизом Кармартеном и остался ею очень доволен. Он 
решился сначала отправить ее в Архангельск, а оттуда по рекам и волоком довезти 
до Волги, а там как-нибудь и в Азовское море. Но этот план никогда не 
исполнился; яхта дальше Архангельска не пошла.
   Не меньшее удовольствие доставили Петру морские примерные сражения. Однажды 
Петр вечером приехал в Портсмут, переночевал у губернатора, а утром на шлюпке 
поплыл осматривать военный флот, состоявший из двенадцати больших судов, в том 
числе двух стопушечных кораблей. Лишь только царская шлюпка показалась, как ее 
встретили пальбою со всех кораблей, а матросы веселым и дружным криком 
приветствовали царственного капитана. Осмотрев все корабли, Петр взошел на 
восьмидесятипушечный фрегат и с восторгом вглядывался в стройный порядок и 
единство маневров; точность, с какою матросы распускали паруса и выходили в 
открытое море, восхищала его. В тот же день флот обогнул остров Уайт, но ветер 
упал, и на ночь пришлось бросить якорь.
   Утром, при попутном ветре, к величайшему удовольствию Петра, можно было 
маневрировать, и примерная битва производилась с величайшею точностью и 
искусством, к какому только способен такой превосходно устроенный флот, как 
английский.
   Между занятиями в Дептфорде и увеселениями Петр не забывал, однако ж, цели 
своей поездки; он отыскивал людей, годных для службы в России, и нашел около 
шестидесяти человек.
   Несмотря на все старания, Петру, однако же, не удалось найти горного 
инженера ни в Голландии, ни в Англии; а между тем из Москвы Виниус писал, что 
на Урале найдена железная руда отличнейшего качества и что разработка ее 
представит большие вы