Святой Георгий», Петр 2 мая 
вышел из гавани. 4 мая он был уже в Пруссии.
   Курфюрст Фридрих III пригласил его в Кенигсберг, и он прибыл туда в ожидании 
своего посольства.
   Здесь, называя его обер-командором, заботились о том, чтобы Петр ни в чем не 
нуждался.
   Петр осматривал Кенигсберг и занялся изучением артиллерии под руководством 
главного инженера прусских крепостей Штейнера фон Штернфельда, восхитившегося 
его искусством в стрельбе и признавшего Петра Михайлова «осторожным и искусным 
огнестрельным художником», что и было написано в выданном ему дипломе.
   Для посольства был приготовлен роскошный стол с яствами на серебряной посуде,
 тосты провозглашал генерал-кригс-комиссар, а когда пили за здоровье Петра, 
гремели литавры, трубы и пушечные выстрелы.
   На первом приеме курфюрста, в зале, который назывался «Московским», русское 
посольство было в парчовых кафтанах, унизанных жемчугами и бриллиантами.
   Курфюрст пригласил их, сидя на троне, под балдахином, в красной бархатной 
одежде, усеянной бриллиантами, в шляпе с перьями, с рыцарским знаком, тоже 
усаженным бриллиантами на груди.
   Петр остался в Кенигсберге долее, чем предполагал: его задержали волнения в 
Польше, где французская партия усиливалась; чтобы противодействовать ей, Петр 
послал грамоты своему послу, в которых ясно выразил, что всеми силами будет 
противодействовать избранию короля, находящегося в дружбе с Турцией и Крымом, 
враждебными России.
   Грамота Петра пришла за два дня до выборов и произвела желанное действие: в 
Польше две партии избрали двух королей: одна партия избрала французского принца 
Конти; другая – курфюрста саксонского Августа; последнего поддерживал русский 
резидент. Петр послал поздравительную грамоту Августу и велел объявить польским 
избирателям, что для защиты республики от Конти и его партии к литовской 
границе придвинуто войско. Август со своим войском вступил в Польшу, присягнул, 
принял католичество и дал честное слово царю быть с ним заодно против врагов 
христианской веры.
   Устроив польские дела, Петр решился продолжать свое путешествие. Выехал он с 
посольством, но, по своему обыкновению, оставил его в дороге и поехал вперед 
один.

   Остановка в нидерландском городе Саардаме
   Выехав из Кенигсберга вместе со всем Великим посольством, Петр в очередной 
раз, теперь уже у реки Липпе, опять оставил его и в лодке спустился далее, 
пробрался к Рейну и по нему, с восемнадцатью человеками волонтеров, поплыл в 
Голландию. В первой голландской гостинице русских рассматривали с любопытством, 
потому что весть о приближавшемся Великом посольстве царя русского уже дошла до 
Голландии и его там ожидали с нетерпением. Петр по каналам и по рукаву Рейна 
отправился к Саардаму, или Заандаму, – местечко на северо-запад от Амстердама. 
Всех своих спутников царь оставил в Амстердаме, взяв с собою только шестерых, в 
том числе царевича Имеретийского, Гавриила и Александра Меншиковых, своих 
любимых Преображенских плотников-бомбардиров, и с ними поплыл к Саардаму на 
лодке. Ночь 7 августа застала его неподалеку от места назначения, и он, к 
величайшей досаде своей, должен был остановиться. На другой день на рассвете 
царь поплыл дальше; под городом в Фоузане он заметил знакомого; на лодке ловил 
рыбу бывший в России кузнец Кист: Петр окликнул его; Кист не верил глазам своим 
и остолбенел от удивления, когда в одежде голландского плотника – красной 
фризовой куртке, белых холщовых шароварах, с круглой клеенчатой шляпой на 
голове – увидел перед собою царя Московского. Удивление его еще усилилось, 
когда царь сказал ему:
   – Ну, Кист, я твой жилец и прошу тебя дать мне у себя в доме квартиру!
   – Царь, я беден, жить тебе в моей лачуге не пристало, да и свободной комнаты 
у меня нет.
   – Все равно, отдай мне чулан какой-нибудь: неужели ты один занимаешь весь 
дом?
   – Что у меня за дом? просто хижина: в одной половине я сам живу с женою, а в 
задней половине живет у меня вдова поденщика.
   Петр настоял на том, чтобы эта задняя часть дома была приготовлена для него, 
дал задаток; Кист причалил и опрометью бросился домой, чтобы исполнить царскую 
волю; за семь гульденов он уговорил вдову очистить квартиру.
   Царь со своими спутниками пока вошел в гостиницу «Выдры». День был 
воскресный; народ толпился на улицах. Русский костюм царских спутников 
привлекал внимание, и в народе слышались вопросы: «Кто они? Откуда? Какого 
звания? Зачем приехали?»
   – Мы простые плотники, ищем работы; за тем только и приехали!
   Из гостиницы Петр отправился в дом к кузнецу Кисту. Это был простой 
деревянный дом в два окна, разделенный перегородкой на две небольшие комнаты, с 
изразцовою разрисованною печкою для приготовления пищи; у Петра была глухая 
каморка для кровати и чулан при входе в сени, где он сохранял свои плотничьи 
инструменты. Дом находился в самой уединенной части Саардама. Петр нашел, что 
помещение очень хорошо, и первую ночь ночевал в своем новом дворце.
   Он с нетерпением ожидал рассвета и в понедельник рано утром отправился в 
лавку, накупил себе плотничьих инструментов и в то же утро записался плотником 
на корабельной верфи Линста Рогге в Бейтензане под именем Петра Михайлова.
   Ежедневно, с восходом солнца, отправлялся он на работу и не отставал ни в 
чем от простых плотников; работал без отдыха и перерыва до полудня; тут он 
заходил в какую-нибудь гостиницу или харчевню, обедал или отправлялся к 
какому-нибудь семейству саардамских корабельных плотников, уехавших в Москву. В 
их потомстве до сих по