ло.
   Военные игры привели к тому, что Петр объявил о создании потешного полка, и 
на его зов 30 ноября 1683 года первым явился сорокалетний придворный конюх 
Сергей Леонтьевич Бухвостов, вошедший в историю как первый солдат российской 
регулярной армии. Он прослужил до семидесяти лет, выйдя в отставку майором 
артиллерии. Петр так любил Бухвостова, что впоследствии приказал скульптору 
Бартоломео Растрелли-старшему сделать еще при жизни Сергея Леонтьевича его 
статую.

   Однако не Бухвостову выпала на долю наибольшая известность, а тем более 
наибольшая удача: в особом, как тогда говорили, «кредите у Фортуны» оказался 
другой человек, сын другого дворцового конюха, тоже явившийся на зов Петра в 
потешный полк, – Александр Данилович Меншиков. Петр видел Меншикова в доме 
швейцарца Лефорта, где тот был «казачком» – мальчиком на посылках. Да и было 
ему в ту пору десять лет. Петр же был старше Меншикова всего на полтора года. А 
уже через три года тринадцатилетний Меншиков стал денщиком Петра, почти сразу 
же оказавшись и его любимцем. Сметливый, расторопный, веселый, смелый, с 
удовольствием разделявший все утехи своего государя, Меншиков вскоре стал 
«вторым я» юного царя, ни на час не отлучаясь от него и ловко угождая малейшим 
его прихотям. Случилось так, что юный царь не мог оставаться без своего любимца 
и часа, приказывая повсюду следовать за ним и оказываться под рукой в любую 
минуту.
   Вокруг Петра очень быстро возник кружок его сверстников, а также шумная и 
веселая компания взрослых мужчин и женщин гораздо более зрелых, однако же 
готовых потакать сначала достаточно робким, а потом все более откровенным и 
наконец необузданно-распущенным вожделениям будущего российского самодержца. И 
в этом Меншиков был первым их сподвижником и не по годам ловким сводником, 
завзятым собутыльником и забавником-весельчаком.
   Да и в «марсовых потехах», которые в это время составляли главное занятие и 
царя и его денщика, они были столь же неразлучны и единодушны, как и в прочих 
своих делах.
   Так, между играми, забавами и непременными занятиями по обмундированию, 
снабжению, вооружению и обучению сотен молодых рекрутов, в селе Преображенском 
появился одноименный, пока еще вроде бы и потешный, но уже и нешуточный, а 
впоследствии первый гвардейский полк России, увенчанный всеми наградами империи.

   Учредив потешное войско, ставшее ядром будущей российской регулярной армии, 
Петр на себе самом проверил разумность и целесообразность многих предпринятых 
им установлений. Царь наряду со всеми своими сотоварищами проходил службу в 
первой роте Преображенского полка, ставшего потом первым гвардейским полком, 
сначала барабанщиком, а затем рядовым солдатом.
   Он, так же как и все прочие, стоял на карауле, спал в одной с солдатами 
палатке, носил такой же, как они, мундир, копал землю, возил ее на тачке, 
сделанной, кстати сказать, собственными руками, и ел ту же кашу, что и солдаты, 
из одного с ними котла.
   Не только, как мы бы теперь сказали, популистские мотивы двигали юным царем, 
но и чистая прагматика. Испытав на самом себе все тяготы службы, Петр знал 
наверное, удобен ли мундир, достаточна ли солдатская порция.
   Так как он сам был и выше, и сильнее, и моложе многих иных солдат, то мог 
сказать: «Слава Богу! Теперь я знаю наверное, что паек, определенный солдату, 
вполне доволен, ибо когда я по возрасту и силам моим требую больше, чем прочие, 
то, конечно, каждый из них будет совершенно сыт». Перипетии и тяготы солдатской 
службы закалили его и рано сделали взрослым мужчиной. Служба еще более сблизила 
Петра с иностранцами-офицерами, так как именно их, преимущественно немцев, 
молодой царь пригласил в Преображенский полк на командные должности.
   В 1685 году Петр приказал построить в Преображенском, на берегу Яузы, 
потешный городок-крепость Прешбург, чтобы обучать солдат осаде, обороне и 
штурму городов. Ах, как жестоко пошутила потом судьба с этой игрушечной 
крепостью! Пройдет восемь лет, и именно здесь разместится страшный 
Преображенский приказ – место пыток и казней государевых, Петровых, 
супротивников.
   А тогда строили «потешную фортецию» все те же иноземцы, еще более разжигая 
его любопытство к европейским премудростям.
   Игра перерастала уже в дело серьезное и небезопасное для всех противников 
молодого царя. Весной 1687 года он начал создавать второй потешный полк – 
Семеновский, формировавшийся в соседнем селе – Семеновском.
   И здесь не обошлось без иноземцев, которые кроме фрунта, экзерциций, парадов 
и военной музыки приохотили пятнадцатилетнего бомбардира и к музыке 
партикулярной, к табаку, пиву, вину, а затем познакомили с юными прелестницами 
из Немецкой слободы.

   Слобода Кукуй
   Веселые молодые девицы и женщины, любившие потанцевать, выпить вина, 
пофлиртовать с молодым и красивым царем, намеренно откровенно соблазнявшие его 
своими прелестями – обнаженными руками и плечами, полуоткрытыми бюстами и 
спинами, затянутыми в рюмочку талиями, сверкающими, зовущими глазами, были 
полной противоположностью московским невестам-боярышням, не поднимавшим глаз, 
укутанным в тяжелые златотканые одежды, молчаливым и скромным.
   Кукуйские девы кружили голову не хуже вина и представлялись Петру живым 
воплощением первозданного плотского греха – влекущего, сладкого и пока еще не 
изведанного.
   Петр, никогда не