шей Боярской думой и иностранными 
делами, ибо они и там были «персонами первого градуса», привело правительницу к 
мысли о том, что ей совсем незачем и формально делить власть со своими младшими 
братьями.
   Наиболее подходящим сообщником для осуществления этого намерения она сочла 
Шакловитого, отличавшегося честолюбием, авантюризмом, умом и смелостью. Важно 
было и то, что Шакловитый имел большой авторитет у московских стрельцов, а еще 
важнее, что его преданность Софье не вызывала у нее ни малейшего сомнения. 
Именно учитывая все это, Софья сделала Федора Леонтьевича своим фаворитом, и 
когда открылась ему в своих дерзновенных планах, то встретила его полную 
поддержку в том, чтобы единолично венчаться на царство и более ни с кем не 
делить трон.
   Голицын в это время находился во втором Крымском походе, и Шакловитый стал 
первым сановником в государстве помимо всех родовитых и знатных бояр, 
ненавидевших его как худородного выскочку, как сердечного друга царевны Софьи, 
по их мнению, околдовавшего царевну бесовскими чарами.
   Он оставался в фаворе и после того, как в Москву в июле 1689 года 
возвратился из очередного неудачного похода теперь уже отвергнутый Софьей 
Голицын. Хотя Софья и встретила его как победителя и осыпала наградами и 
подарками, былого сердечного расположения к «свету Васеньке» царевна не вернула 
– в ее сердце прочно укрепился худородный ярыжка Федька Шакловитый.
   Желая сделать все возможное для окончательной победы над мятущейся одинокой 
женщиной, Шакловитый зимой 1689 года заказал талантливому богослову и 
проповеднику Иосифу Богдановскому книгу «Дары Духа Святого», в которой 
всесторонне обосновывалась идея, что царям Ивану и Петру дарована от Бога 
держава и сила, а Софье – Премудрость, и именно Премудрость и есть высший дар 
Бога. Богдановский писал, что мудрость Софьи проявилась в тишении бунта, разум 
– в отправлении войск в Крым, совет – в ее успехах на Западе, крепость – в 
укреплении православия и благочестие – в украшении храмов Господних.
   Однако ни Софья, ни Шакловитый не предполагали, что начало 1689 года было 
временем апофеоза Софьи, за которым почти мгновенно наступил ее полный и 
окончательный крах. И причиной тому было то, что она недооценила своего 
младшего брата Петра, сначала выпустив его из поля зрения, а потом из-за этого 
же и из-под своей власти.


   ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ ПЕТРА АЛЕКСЕЕВИЧА

   Первые шаги на стезе образования
   Мы оставили Петра в страшные дни весны 1682 года на Соборной площади Кремля, 
когда с ним случился первый припадок эпилепсии – падучей, как тогда называли ее 
в России. От этой болезни он страдал всю жизнь и много раз по причине припадков 
совершал поступки, о которых потом сильно сожалел.
   Первым учителем царевича Петра был дьяк Челобитного приказа Никита Моисеевич 
Зотов – «муж благочестивый, умудренный грамотою». Его представил царице-матери 
боярин Соковнин, и Наталья Кирилловна в марте 1677 года познакомила его со 
своим сыном, которому скоро должно было исполниться пять лет.
   Человеком, рекомендовавшим Зотова Соковнину, был Симеон Полоцкий.
   Маленький Петр был передан в руки Зотова с немалой торжественностью: 
патриарх, отслужив молебен, благославил мальчика на учение, окропив его книги 
святой водой.
   Зотов сначала рассказывал Петру о деяниях русских князей и царей, о победах, 
одержанных их войсками в борьбе с иноземцами, показывал мальчику гравюры и 
карты иноземного происхождения, а потом приступил к обучению своего 
воспитанника чтению и письму.
   К этому времени Зотов мог использовать и «Псалтирь», и «Часослов», и 
«Азбуку», и «Букварь», и некоторые другие учебные книги, с которыми вы, 
уважаемые читатели, уже познакомились ранее.
   Царь Федор Алексеевич, царица Наталья Кирилловна, патриарх Иоаким одарили 
Зотова, пожаловав ему дом с усадьбой, сто рублей денег и две пары богатого 
придворного платья, как только окончился первый урок ознакомления с азбукой, на 
котором они все присутствовали.
   Для Петра были отобраны все книги с картинками, какие были в дворцовой 
библиотеке, а художником из Оружейной палаты были заказаны картинки из 
библейской и российской истории и развешаны на стенах покоев, в которых Петр 
жил.
   Более всего мальчика занимали батальные сцены и рассказы о победоносных 
походах и сражениях.
   Любовь Петра к оружию была замечена еще в раннем детстве. Когда исполнилось 
ему три года и в день рождения придворные принесли ему множество подарков, Петр 
дрожащими руками вцепился в игрушечные ружье и саблю и крикнул: «Ничего мне не 
надо, оставьте только это!»
   Любовь к оружию, к рассказам о баталиях, ко всему, что относилось к войне и 
армии, сохранилась у него на всю жизнь.

   «Марсовы потехи»
   В день рождения, 30 мая 1683 года, когда исполнилось Петру одиннадцать лет, 
в подмосковном селе Воробьеве артиллерийский капитан Симон Зоммер впервые 
учинил перед ним «потешную огнестрельную стрельбу» из настоящих орудий. Зоммер 
был одним из первых иностранцев, с которыми судьба свела юного царя, и почти 
тотчас же Петр обратил внимание и на других иноземцев, живших, как и Зоммер, на 
берегах ручья Кукуй в Немецкой слободе.
   Эта слобода располагалась неподалеку от села Преображенское, куда сразу же 
после стрелецкого бунта переехала Наталья Кирилловна со своими детьми, оставив 
Кремль, в котором утвердились ее враги – Милославские.
   Здесь, в Преображенском, и начались военные игры Петра, вскоре переросшие из 
забавы в очень серьезное д