того выборных отпустили в Москву. С 
помощью патриарха такая повинная была составлена и подписана всеми стрельцами.
   Софья с братьями и всем царским семейством возвратилась в Москву, въехала в 
Кремль как победительница, тотчас же заменив стрелецкие караулы дворянами и 
прочими верными ей служилыми людьми.
   Начальником Стрелецкого приказа стал Шакловитый, начав свое управление 
казнью пяти заводчиков новой смуты и разослав по окраинам несколько десятков 
самых заядлых гилевщиков.
   Так, почти бескровно, положила Софья Алексеевна конец великой смуте и с этой 
поры семь лет управляла Россией от имени двоих своих братьев.

   Очищение огнем
   Однако управлять Россией было ох как нелегко! В Москве не проходило дня без 
татьбы, воровства и убийств. Городовые стрельцы и объезжие головы сбивались с 
ног, беспрестанно ратоборствуя с шайками головорезов, вооруженных пищалями и 
самопалами. Их ловили, били кнутом, рубили головы, но воровство и татьба 
продолжались.
   Прямо под городом, на Троицкой дороге, бесчинствовали с шайкой своих холопов 
князь Лобанов-Ростовский и столбовой дворянин Иван Микулин, грабя купцов, мещан 
и тороватых мужиков. Их поймали, а поймав, били кнутом и, отобрав имения, 
сослали в Сибирь.
   Повсеместно дрались и сварились между собою помещики, наезжая друг на друга 
во главе своих хорошо
   вооруженных отрядов. Они жгли усадьбы, грабили пожитки, сжигали деревни и 
травили хлеба, угоняя лошадей и коров. И против них шли правительственные 
войска, усмиряя бунтарей и прекращая бесчинства.
   Но более прочих докучали правительству раскольники. Их велено было смирять 
огнем и железом, беспощадно пытать, а в крайних случаях сжигать живьем. Самые 
фанатичные раскольники не только не боялись пыток и казней, но сами сознательно 
шли на них.
   В 1687 году три тысячи фанатов захватили Палеостровский монастырь на 
Онежском озере и, запершись, сели в осаду. Когда под стены обители подошли 
правительственные войска, расколоучители Емельян и Игнатий подожгли монастырь, 
и в огне погибло две тысячи семьсот человек, веря в то, что, очищенные этой 
огненной купелью, они тут же войдут в Царствие Небесное.
   А в 1689 году в этом же монастыре, вновь захваченном раскольниками, 
«крещение огнем» приняли еще пятьсот праведников.

   «Канцлер» Голицын и дела внешне-политические
   Внутренние дела государства занимали Софью более всего, тогда как дела 
внешние целиком лежали на ее «канцлере», как называли князя Голицына иноземные 
послы и резиденты. И если дипломатия была поприщем почти одного Голицына, то в 
делах внутренних правительница опиралась на Федора Леонтьевича Шакловитого.
   В годы правления Софьи наибольшим успехом русской внешней политики следует 
считать заключение «вечного мира» с Речью Посполитой.
   «Вечный мир» был подписан в Москве 6 мая 1686 года. С польскими послами 
Гжимултовским и Огийским по-латыни и по-польски беседовал сам Василий 
Васильевич. Тридцать три статьи договора согласовали довольно быстро, положив в 
основание Андрусовское перемирие 1667 года, по коему к России навсегда 
переходила Левобережная Украина с Киевом, Запорожье, Северская земля с 
Черниговом и Стародубом, а также и Смоленск с окрестностями.
   Правда, за Киев поляки выторговали компенсацию в 146 тысяч рублей и 
потребовали, чтобы Россия вошла в антитурецкую лигу, образованную Речью 
Посполитой, Священной Римской империей и Венецией.
   Борьба с османами и Крымским ханством была на руку и Голицыну, и потому и 
эта «препозиция» с готовностью была им воспринята.
   Что же относится до политики восточной, то здесь нельзя не упомянуть о 
«Нерчинском договоре», подписанном 27 августа 1689 года между Московским 
государством и Цинской Маньчжурской империей. Это был первый договор в истории 
взаимоотношений России и Китая. Его подписывали у стен осажденного маньчжурами 
Нерчинска боярин Федор Алексеевич Головин и мандарин Сонготу.
   Головин вынужден был отказаться от обширного Албазинского воеводства в 
пользу империи Цин, но все другие статьи однозначно трактовать было невозможно, 
ибо названия рек и гор по русским картам, где они были писаны по-латыни, и по 
маньчжурским картам, где писаны они были китайскими иероглифами, толмачи 
согласовать не смогли.
   Итак, во всех этих и других важнейших государственных делах главные роли 
сыграли сторонники Софьи и ее фавориты – Василий Васильевич Голицын и Федор 
Леонтьевич Шакловитый.
   В одном из интереснейших источников того времени – «Гистории о царе Петре 
Алексеевиче», написанной его сподвижником, хорошо осведомленным о семейных 
делах династии, князем Борисом Ивановичем Куракиным, и рассказывающей о 
событиях 1682–1694 годов, – немалое место отводится царевне Софье и двум ее 
фаворитам – Голицыну и Шакловитому.
   Первое упоминание о Голицыне относится к тому времени, когда Софья 
отправилась с верными ей войсками в Троице-Сергиеву лавру.
   «И тогда же она, царевна Софья Алексеевна, – писал Куракин, – по своей 
особой инклинации („склонности“, лат.) к амуру князя Василия Васильевича 
Голицына назначила дворцовым воеводою войском командировать и учинила его 
первым министром и судьею Посольского приказу, которой вошел в ту милость через 
амурные интри