берегу место не защитной заставе, а форпосту натиска, боевому прикрытию и для 
переброски войск на вражеский берег, и  для отступления.
         На кого наступали хазары?
          «Вплотную к этой линии, - пишет археолог С. А. Плетнева, открывшая 
хазарские укрепления. – с севера и запада подходили поселения славян». Мы же 
скажем по-иному – это цепь хазарских крепостей вплотную подходила к славянским 
землям, стояла на них. Из них совершались разбойные рейды небольших шаек 
служилых кочевников, а в случае большой войны они прикрывали переправы армад 
бронированной конницы.
           Идриси, восточный автор того времени, сообщает: мадьяры, вассалы 
хазар, регулярно ходили в набеги на славян и угоняли множество пленных. Их 
потом продавали грекам на крымских рынках. Базой таких налетов и были крепости 
на хазарской границе. 
            Вот так, и никак иначе, каганат «защищал» славян от набегов 
кочевников, создавая из последних военные поселения на славянских границах. 
Хазария действительно прекратила набеги, превратив их в регулярный террор 
бронированных орд. Разумеется, никакой «набег» никакой кочевой ватаги не может 
оказаться настолько разрушителен, как многолетний, целенаправленный, 
расчетливый, регулярный грабеж силами огромного государства. Теперь кочевники 
не уходили зимовать к морю, не тратили времени и сил на длительные кочевья туда 
и обратно. В любой день года ворота любого из разбойничьих гнезд могли 
распахнуться пастью тьмуглавого гада, и извергнуть на селения славян несущую 
разрушение, смерть и рабство живую лаву. Не отсюда ли легенды о чуде-Юде? Даже 
если бы сильное славянское княжество сумело бы срубить одну голову – то есть 
осадить одну крепость, - гарнизоны соседних немедленно могли прийти на помощь 
осажденным. На месте одной головы вырастало три.
          Откуда у степняков умение строить крепости? Что за «огненным пальцем» 
отращивал себе головы чудовищный гад? Отчасти – еще хорезмийское наследие, 
вывезенное эмигрантами-рахдонитами. Но было и другое. В IX веке в каганат 
прибыл с дружественным визитом византийский инженер в чине спафарокандидата, 
патриций Петрона из знатной семьи Каматиров. Именно Петрона Каматир 
спроектировал печально знаменитую Белую Вежу – Саркел, и ряд других хазарских 
крепостей. Так славяне Приднепровья впервые близко познакомились с достижениями 
византийской цивилизации.
          Русские былины сохранили память о хазарском нашествии:
     Из этой из земли из Жидовския,
     Проехал Жидовин могуч богатырь.
     («Илья Муромец и Жидовин»)
     Со восточной было стороны
     От царя было иудейского,
     От его силы жидовския 
     Прилетела калена стрела.
     («Федор Тырянин»)
          «Ветры злые с восточной стороны» из знаменитого «То ни вечер…» дуют 
из тех, давно минувших веков. А «калена стрела» – один из символов объявления 
войны, вроде копья, которое метнул в древлян маленький Святослав.
          В былинах отразилась победа над каганатом в Х веке, победы Олега 
Вещего и Святослава Храброго. Но было и иное. От «каленой стрелы» до крушения 
Хазарии прошло полтора столетия. 
          Полтора столетия хазарской дани.
          Поляне заплатили дань мечами. По преданию, хазарские мудрецы 
истолковали эту дань, как предвестие грядущего поражения каганата в борьбе с 
киевскими князьями. Любопытно, что и историки желают видеть в летописном 
сказании некую аллегорию. Между тем дань оружием в раннем Средневековье была 
обычнейшим явлением. Канут Великий, король Дании, брал с Норвегии дань секирами.
 Варины, предки варягов, платили королю остготов, Теодориху, дань мечами, как и 
поляне кагану.
         Но стократ тяжелей, – даже если помнить, чем был меч для 
воина-язычника, – стократ тяжелей и страшнее легла дань на  другие славянские 
земли: Северу, Вятичей и Радимичей.
         В Лаврентьевской и Ипатьевской летописях записано, что хазары брали от 
«дыму» (не то от дома, не то от родовой общины) «по беле веверице». Историки 
долго спорили, как понимать  эту запись. Не то по «беле (серебряной монете) и 
веверице (белке)», не то «по белой веверице». Сошлись на том, что первое 
маловероятно. 
         Но в XV веке в Московском княжестве, в землях тех самых вятичей, штраф 
за синяк составлял пятнадцать беличьих шкурок. То есть русский с русского, и не 
с дома, не с общины, а с одного человека, и не в качестве дани, а в уплату за 
синяк брали в пятнадцать раз больше. А ведь и лесов, и белок за полтысячи лет 
стало меньше, и цена их меха должна была, соответственно, возрасти. Зная то, 
что мы знаем о хазарах – можно ли вообразить такую мизерную дань? 
         Но сохранилась другая летопись, Радзивилловская. И написано в ней иное.
 Такое, что поневоле понимаешь других летописцев. Так и представляешь, как 
монах в келейке неверяще глядит на древние строки, и переправляет по своему 
разумению – на ту самую «белую веверицу».
         А написано было: «По белой девице от дыма».
         И рядом, на миниатюре, чтоб никто не ошибся, не принял за случайную 
описку – стайка девиц и старейшина, склонившийся перед надменным хазарином.
          Вот это как раз очень похоже на то, что мы знаем о каганате. 
Вспомните – Хазарией правил клан работорговцев. Что для них было естественней