ужас внушали тогда людям  моровые поветрия, чтоб оценить этот факт! И 
византийцы, и мусульмане были преимущественно всадниками, и их не 
заинтересовали бы так настоящие франкские клинки, плохо приспособленные для 
верхового боя.
          О производстве русами «отличных мечей» пишет Персидский Аноним в IX 
веке. Арабский таможенник Ибн Хордадбег сам говорил через переводчиков-славян с 
русскими купцами, и осматривал привезенный ими товар «из отдаленнейших 
славянских земель»: «заячьи шкурки, шкурки черных лисиц и мечи». Не только 
«предметом ввоза» были мечи на Руси – русы сами ковали их и продавали, 
продавали в страну дамасских клинков! И там находили их «отличными». Это не 
могла быть транзитная торговля. Помимо всего, что уже сказано, представьте 
только, как вздорожал бы меч, вывезенный из державы франков контрабандой 
(вспомните приказ императора Карла!), и провезенный через всю Восточную Европу. 
Меч трудно назвать удобным в транспортировке, легким товаром. Он тяжел, он остр 
и боится ржавчины. Да и исходная цена была не мала – до 4 кг. золота, по 
подсчетам итальянского исследователя Ф. Кардини.
          Если всех приведенных доказательств покажется кому-то мало, приведу 
еще одно. На двух мечах стоят славянские имена мастеров. Это знаменитый «Людота 
коваль» времен моего героя. И второй – сороковые годы Х столетия, времена его 
отца, Игоря Рюриковича. На клинке имя  - «Славимир».
          Вот они, кузнецы-русы Х века. Их имена будут более чем уместны в этой 
книге. Ведь победы моего героя, победы его воинов – это и их победы. Это 
Славимир с Людотой и иными, ныне безымянными, отковали мечи, что прикончили 
чудовище нашей истории, Хазарский каганат; раздвинули к Волге и Крыму русские 
пределы; одним блеском гнали по Болгарии византийских прихвостней; рубили 
дорогу на Царьград… жаль, не дорубили.
         Итак, в русских городах Х века ремесленники ковали мечи, не уступавшие,
 по мнению современников, ни франкским, ни арабским. Да и не только мечи – Ибн 
Русте называет прекрасными кольчуги славян, а французская поэма «Рено де 
Монтабан» рассказывает, как заглавный герой приобретает «великолепную кольчугу 
из Руси», вследствие чего приобретает среди воинов императора Карла  славу 
непобедимого. И мечи, и, тем более, кольчуги, подразумевают очень высокий 
уровень ремесла. Как мы видим, высоко ценили ремесло русов и чужеземцы.
     
3. «Русьские письмены» и иные диковины. 

Молчат гробницы, мумии и кости.
Лишь слову жизнь дана.
Из тьмы веков на мировом погосте
Звучат лишь письмена.
И. Бунин.

         Мы невзначай коснулись еще одной темы. Заметили? На клинках – надписи. 
По-славянски. До крещения Руси. Значит, уже тогда и те, кто ковал мечи – 
ремесленники! – и, тем паче, те, кто эти мечи покупал, были грамотны. На самом 
деле, о грамотности русов сохранилось немало свидетельств. Ибн Фадлан пишет, 
что на могиле сородича русы установили столб с его именем и именем «царя русов».
 Другой араб, Аль Недим, видел некий «пропуск», начертанный русским воеводой 
для посла иноземцев «на куске белого дерева».   
          Однако я сейчас вовсе не хочу вдаваться в долгий спор о 
древнеславянской письменности; о том, какими это «чертами и резами» писали и 
гадали славяне, по сообщению черноризца Храбра, в те поры, когда «книг не 
имели». Обратимся к простым и ясным свидетельствам грамотности на Руси времен 
нашего героя. Славимир и Людота не были исключением. На знаменитой «гнездовской 
корчаге» середины Х столетия тоже найдена славянская надпись. Одни ученые 
считают, что на корчаге написано «гороухща» – горчица, другие – что безвестный 
рус, скорее всего, купец или приказчик,  оставил потомкам свое  имя и надпись 
следует читать «Гороух пса», то есть «Горух писал». Так или иначе, перед нами 
еще одно свидетельство грамотности простого, не знатного человека языческой 
Руси. Наконец, в Новгороде найдена, в слоях Х века очень любопытная вещь. Это 
деревянная бирка – своеобразная пломба для мешка с княжьей данью. Можно сказать,
 юридический документ! Бирка-пломба помечена личным знаком старшего сына и 
наследника нашего героя, Ярополка. Сборщик дани, как все люди языческого Севера,
 был не чужд поэзии, и внес ее даже в столь прозаичный предмет. Надпись гласит: 
«Мечничь мех в тех метах», то есть «этим помечены мешки мечника (княжеский 
сборщик  податей)». Какая, однако, игра звука в оригинальной надписи! Она 
напоминает короткие стихи – висы скандинавских скальдов. Это еще одно 
доказательство того, что и скандинавы, и балтийские славяне, предки новгородцев,
 принадлежали к единой балтийской культуре. Имя этого поэта на государевой 
службе стоит на той же бирке – Полтвец.  Для неграмотных он, рядом со своим 
званием, вырезал на бирке-пломбе изображение меча. Итак, мы встречаем четыре 
славянских кириллических надписи еще до крещения Руси.
          Да и следует ли называть эти надписи кириллическими? Не будем 
придираться к мелочам – вроде того, что имя Кирилл «просветитель славянства» 
получил на смертном одре, всю же жизнь прожил, как Константин. Интереснее иное 
– в житии Кирилла-Константина говорится, что проезжая через Херсонес-Корсунь – 
древний город близ теперешнего Севастополя – в составе посольства к хазарам, 
Константин видел там Евангелие и Псалтырь, написанные «русьскими письмены». 
Молодой Константин сличил письмо с привычным ему, различил гласные и согласные 
буквы, и вскоре бегло читал на новом для него языке, чему удивлялись, как