Артамонов) Хазарского каганата. Тот тоже выглядел выходцем из языческих 
преданий о нечистой силе. Само слово «иудей» было слишком созвучно с названиями 
нечисти у скандинавов («йотун»), латышей («йодс»), финнов («йутту») и славян 
(«юдо»). Сказки о «праведных» рабби, взглядом испепелявших города нечестивых 
«гоев»-язычников, перекликались с жуткими преданиями об огнеглазых чудищах-Виях.
 Впрочем, о том, чем был каганат, и какие чувства вызывал у соседей, подробнее 
поговорим позже.
              Пока подведем итог – и христианский мир, и каганат были для 
язычника земным воплощением тьмы Кромешного мира. В свою очередь, и иудеи, и 
христиане отлично помнили пророчество Иезекииля о страшном народе Рос. Север, 
родина русов и вотчина их суровых  Богов, в Каббале именовался «вратами Зла». 
Средневековые христиане верили, что к Северному ветру был прикован побежденный 
Люцифер. 
             Все это необходимо помнить. Иначе нам не понять, как смотрели друг 
на друга языческий Север и иудео-христианский Юг. Иначе нам не понять, какая 
сила два века бросала свирепые ватаги норманнов и вендов в набеги, главной 
мишенью которых, особенно в первое время, были монастыри. Иначе нам не понять, 
почему походы «россов» вызывали такую панику в Константинополе, какую не 
вызывали, скажем, армии сарацинов, подходившие к его стенам.
             И не услышать, чему учил под стальным северным небом жрец Асмунд 
мальчика-князя
     
     
3. Быть воином.

           Небо лежит 
     На остриях копий
     Уходящих во тьму.
     Велеслав.
     
             Конечно, Асмунд учил воспитанника не только тому, что и от чего 
должен защищать князь, но и как защищать, как быть полководцем, правителем, 
воином – князем. 
             Здесь нам опять предстоит угадывать уроки Асмунда по их следам в 
жизни  и деяниях князя. И будет очень трудно понять тех, кто твердил о 
князе-грабителе. Может, они просто не могут понять, как это так: воевать и не 
грабить? Рисковать жизнью – не для добычи? Подобные оценки рисуют скорее тех, 
кто их дает и тех, кто им верит. Наших современников. Нас.
              Но при чем тут Святослав Храбрый?
               Законы языческого мира повсюду – от «Речей Высокого» в «Старшей 
Эдде» и ирландских «Советов Кормака» до индийских «Законов Ману» и самурайского 
«Буси До», - предписывали воину не стремиться к богатству, не иметь 
собственности. Исключение делалось лишь для орудий воинского ремесла – нет, 
орудий служения, жертвоприношения суровым Богам Войны и Власти. Вспомним 
былинных богатырей – они непременно отказываются от  наград за подвиг, 
бесшабашно прогуливают, раздаривают или жертвуют на храмы дары князя, добычу 
или найденное сокровище. И поверх «налево поедешь – богату быть» Илья Муромец, 
усмехаясь, выводит на придорожном камне: «Илья Муромец там ездил, а богат не 
бывал». Если и есть у них «злато-серебро» - все идет на оружие, на сбрую 
боевого коня: «Не для красы-басы – ради крепости!». 
             Все – и враждебные князю-язычнику монахи-летописцы, и прямые его 
враги византийцы – волей или неволей говорят об удивительном, неимоверном для 
шкурных наших времен бескорыстии великого князя. Мы еще прочтем летописные 
строки о том, как равнодушно отказался Святослав от  золотых даров византийцев, 
но благодарно принял оружие. Но сейчас стоит вчитаться в иное. В сотнями людей 
читаное, но мало кем осмысленное вступление к летописному жизнеописанию 
Святослава. «В походах же не возил с собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, 
но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину, жарил на углях и так ел». 
«Не возил… возов» -  как это можно было не заметить?! Какая орда грабителей, 
куда и когда двигалась без возов, кибиток, фургонов? Ведь нужно же куда-то 
складывать то, ради чего грабитель, бандит, наемник проливает кровь и рискует 
драгоценной шкурой – добычу?!
             Но летопись, при всей неприязни к заклятому язычнику, непреклонна: 
«не возил», и точка.
             О многом говорит и перечень скудных походных кушаний. Хорошо по 
этому поводу сказал Г. Прошин: « и как обозначена последовательность рациона 
дружины: на первом месте – конина, то, что всегда с собою, затем «зверина» – 
дичь, добытая стрелою или копьем на марше. Говядина – мясо, которое могли 
только реквизировать у населения во время похода, - на последнем месте. Это уже 
не перечень – это характеристика! Сразу вспоминается суворовская заповедь: 
«Обывателя не обижай!»».
              Грабитель? Грабитель, чьи воины предпочитают резать своих коней, 
тратить время и силы на охоту, чем отнять буренок в ближней деревушке?
              Лев Диакон отдает, описывая войну со Святославом, дань 
обязательным византийским сетованиям  на жадность и корыстолюбие варваров (вот 
уж чья бы мычала!). Но тот же Диакон говорит, что византийские «освободители» в 
Болгарии разграбили множество церквей(!) и царскую казну (!!) . Также говорит 
он, что простые болгары бок о бок с северными «грабителями» дрались против 
византийцев. Простите, но кого тогда четыре года «грабили» русы в Болгарии?
              Несколько проясняет дело описание Ибн Мискавейхом захвата русами