Хоренаци, писавший в V столетии, упоминает славян-«скалаваци», на что указывал 
еще норманнист Карамзин. Наконец, на карте Европы Птолемея, современника Тацита,
 кроме отдельных славянских племен вроде вельтов (велетов, лютичей), 
упоминаются «суовене», в которых не так уж трудно узнать словен. Но 
«неонорманнисты» заворожены апокалиптической, каббалистической аурой шестерки 
–в VI, и точка! А если источники несогласны – тем хуже для источников.
         И самое главное – что за дикий метод отсчета – от первого упоминания 
общего названия группы родственных народов в иноземных источниках? Тогда 
тевтоны – не германцы, потому что грек Пифей упоминает их за два века до 
первого упоминания слова «германцы» Юлием Цезарем. Тогда хун-ну, штурмовавшие 
Великую Китайскую стену  во II веке до н.х.л., не могут быть монгольским 
племенем, потому что имя монголов в источниках впервые появляется в Х веке. И 
так далее, и тому подобное. Но пока единственным народом, к которому применяют 
эту странную систему датировки, являются славяне. Уж не готовят ли нас 
исподволь к принятию, вслед за Европой и Америкой, веры в «пришедших из степей» 
славян, косматых «кубратов», не умеющих возделывать землю, и «венделей» с 
каменными топорами? Мы уже много «общечеловеческих ценностей» приняли – может, 
и для этой наступает пора?
          Руги вполне могли быть славянами уже во времена Тацита. Но для нас 
много важнее, что они заведомо были славянами во времена Рюрика.
         Стоит заметить еще два обстоятельства. Во-первых, по соседству с 
дунайскими владениями ругов и жили те самые дунайские ободриты. Очередная 
«случайность»? Или этот народ пришел сюда вместе с ругами от балтийских 
берегов? Но, однако же, какая крепкая связь – ободрити-варяги и руги-русы 
соседствуют на Балтике, ободриты –«дунайские варяги» рядом с ругами на Дунае, и 
в Восточную Европу они приходят как «варяги-русь». Прямо гумилевская 
«комплиментарность» какая-то! Любопытно и вот еще что – у славян Югославии, 
неподалеку от тех мест, где проживали ободриты, сохранился обычай наносить на 
руки татуировки в виде солярных символов и деревьев. Эти татуировки обнаружили, 
исследовали и обнародовали австрийские ученые конца ХIХ века, Леопольд Глюк и 
Чиро Трухелка. Но ведь именно такие наколки видел у русов Ибн Фадлан! Что, 
очередная «случайность»? Между прочим, ни скандинавы эпохи викингов, ни древние 
германцы татуировки не знали. И гот Иордан рассказывает об обычае бриттов 
«клеймить свои тела железом», говорит о нем с явным недоумением и отчуждением – 
мол, чего только не бывает! А вот у славян есть еще один пример, к тому же тоже 
из дунайских земель. Моравская княжна Дубровка – та, что совратила польского 
князя Мешко в христианство – была, видать, большой поклонницей тату. Она даже в 
дорогу брала с собой набор татуировальных игл. 
         Здесь нужно сказать вот что: вполне возможно, что именно Дунайская 
земля ругов хранит разгадку слова «варяги». Дело в том, что еще Костомаров 
заметил, что северное «веринги» – словно калька-перевод с римского «федерат» – 
союзник. Только объяснил это совершенно неудобьсказуемым образом: дескать, 
скандинавы («кто же еще?!») плыли славянскими землями в Византию, там получали 
звание федератов и славянскими же землями ехали назад, сами себя уже верингами 
называя. Я привел достаточно фактов, чтоб обнажилась несостоятельность такого 
объяснения. А со стороны логической оно вообще ни в какие ворота не проходит. 
Почему к скандинавам прилипло то название, которым они на обратном пути себя 
называли, а не то, под которым в Византию ехали? И кто называл во Втором Риме 
норманнов «федератами»? Наемниками они там были – как и славяне, впрочем, как и 
иные варвары. Византийское право вообще этого слова не знает. Оно из более 
древней эпохи.
         Из Рима. Из самого первого Рима Олимпийских Богов, Божественных 
Цезарей и орлов над непобедимыми легионами.
         Руги не сами оказались на Дунае, в римской провинции Норик. Их 
пригласили туда римляне в качестве… федератов. Союзников и защитников от других 
варварских племен и народов. Вот именоваться федератом-союзником-верингом 
великого Рима было почетно. Настолько почетно, что народ мог взять себе это 
слово в качестве имени. «Смотрите, дикари из трясин и чащоб! Мы – не вы, мы 
–федераты, мы – веринги!». Между прочим, в том самом городе Волын, «самом 
большом в Европе», как святыня хранилось копье… Юлия Цезаря. Конечно, руги и 
ободриты стали римскими верингами через века после смерти основателя империи. И 
копье было наверняка обычным копьем-пилумом обычного легионера, которое 
какой-нибудь римский чин под красивую сказку про «оружие Божественного Юлия» 
подарил онемевшему от счастья вождю ругов-федератов. Впрочем, римлянам их 
хитрости аукнулись. Варварский вождь Одоакр, убивший последнего императора Рима,
 Ромула Августула, и, так сказать, официально закрывший тем самым Римскую 
империю, был именно ругом. Слово «веринг» же прекрасно объясняется, именно как 
«союзник» и из славянских языков. Если же читателя насторожит «германский» 
суффикс «-инг», могу напомнить – балто-славянское племя, которое наши летописи 
зовут ятвягами, поляки называли «ядзвинги». В племенной союз полабов, живших по 
соседству с ободритами, входило племя смельдингов. О славянах Пелопоннеса, 
милингах, мы уже говорили. Впрочем, вся эта этимология и история слова «варяги» 
суть мое предположение, не более того, и я его не очень ценю. Одно могу сказать 
– при всей гадательности, оно, по крайней мере, не находится в прямом 
противоречии с источниками, в отличие от привычных «обобщенных названий 
скандинавов» или «присягнувших вождю дружинников».
        Итак, остров Рус, Руян, Буян, Рюген, главная святыня славянства. Что 
было логичнее для ильменских словен, чем воззвать именно к его обитателям из 
кровавого безвременья усобиц? Защищаясь от нечисти, их потомки и спустя тысячу 
лет обращались к силам, обитающим на священном острове. И подданные Гостомысла