загадочного для историков острова. Это Рюген, Руян, Буян.
         Здесь же, на Рюгене, в Хидензее (позднейшее немецкое название), 
находятся ближайшие типологические аналоги тем «громовым топоркам», которые 
наши археологи находят по русским курганам и кладам, упорно именуя их «молотами 
Тора» и считая признаком скандинавского происхождения погребенного. Да, в 
Скандинавии встречалось нечто подобное, но наши-то топорки, как признают те же 
археологи, по форме ближе не скандинавским, а рюгенским находкам! А почитание 
молота в насквозь славянской Белоруссии продолжалось до ХIX века.
        Описание Рюгена у западных авторов полностью совпадает с описанием 
«острова русов» авторами восточными. Немецкие документы называют «королями» 
только двух славянских правителей – владыку Восточноевропейской державы и 
правителя маленького островка у побережья Балтики. Напомню – правители Польши и 
Чехии для них всего лишь «князья»! Они же постоянно именуют ругами киевских 
русов, и рутенами-русинами – жителей Рюгена.
         Любопытно, что руги-русы «отметились» и на материке. Еще во времена 
Великого Переселения народов на верхнем Дунае, чуть южнее нынешней Чехии 
процветало их королевство. Руги воевали с готами и с гуннами. Среди них 
проповедовал  святой Северин, именуемый «апостолом ругов». Проповедовал, 
впрочем, без особого успеха. Он снискал уважение многих ругов праведной жизнью 
и мудростью. Те его черты, что прославили его, как чудотворца и ясновидца – мы 
бы назвали их экстрасенсорными способностями – тоже внушали ругам почтение, но 
это было почтение скорее варвара к колдуну, чем христианина к духовному отцу. 
Даже житие святого утверждает, что обратил он очень немногих.
        Мы уже упоминали «Тидрек сагу». Так вот, ее главное содержание – жизнь 
и подвиги заглавного героя, Тидрека Бернского, исторического короля остготов, 
Теодориха из Вероны, Дитриха немецких преданий. Тидрек-Теодорих в саге 
союзничает с гуннами Аттилы и воюет с вилькинами-лютичами, пулинами-поляками и… 
русами. Где располагалась земля этих русов, говорит зачин саги: «Сага эта 
начинается в Апулии и идет к северу по Лангобардии и Венеции в Швабию, Венгрию, 
Руссию, Виндланд, Данию…». В саге очень точно показано расположение королевства 
ругов. А. Назаренко обнаружил в средневековых германских документах множество 
свидетельств пребывания в этих краях русов. Опять руги и русы отождествлены! И 
неспроста.  Вражду Тидрека-Теодориха с ругами крепко помнили не только 
германские и скандинавские саги, где он выступает идеальным героем. А. Хомяков 
в соей книге «Семирамида» упоминает, что в приодерских землях, бывших землях 
онемеченных славян, тех самых вилькинов-лютичей, с которыми враждовал Тидрек, 
Дитрих – не любимый герой, а страшный вожак полуночной Дикой Охоты проклятых 
душ. Даже онемеченные лютичи передали детям память о давней вражде с предком и 
героем германских господ. Память эта преодолевала не только века, но и немалые 
расстояния – тот же Хомяков впервые обращает внимание, что в Первой 
Новгородской летописи, при рассказе о взятии крестоносцами Царьграда, 
упоминается, что один из вождей захватчиков – родом из Вероны, «идеже бых 
поганый злый Дидрек». Издалека привезли руги-русы эту память, надолго сберегли. 
«Поганый злой» – характеристика явно эпическая (вспомните в былинах «поганый 
злой Калин царь»), и явно не из германского эпоса. То есть не только другие 
отождествляли ругов и русов, но и сами русы помнили врага ругов – именно как 
врага.
          Кстати, и в былинах сохранилась память о дунайской державе ругов. Под 
позднейшим слоем географии восточноевропейской «земли Святорусской» 
проглядывает другая. Та, где «земля ляховецкая» и «земля Поморянская» – ближние 
соседи, друзья и родичи, притом, что Волынь и Подолье – какое-то тридевятое 
царство с чертами иного мира. Та, где богатыри охраняют Киев со стороны «степей 
Цицарских» – то есть Австрийских. Та, где Киев почему-то стоит на Дунае, а сам 
Дунай протекает от крови заколовшегося под Киевом Дуная-богатыря. Заметьте – 
нет былин о рождении Днепра или Волги. Есть только былина о рождении Дуная. 
Илья Муромец «служит королю Тальянскому» и приживает в «земле Тальянской» дочь. 
В «Тидрек саге» тоже упоминается дочь русского богатыря Ильи, и она тоже едет 
на Русь из Италии. Совпадение? Пусть математики просчитают вероятность.
         Впрочем, тема происхождения былин, их связи с варягами-русью, их 
языческой древности – совершенно особая тема. Я надеюсь посвятить ей не абзац, 
а книгу. Пока же заметим – в русском эпосе есть детали, которые трудно 
толковать иначе, чем память о королевстве ругов на дальнем синем Дунае.
          В русских летописях, кстати, славян «отчего-то» выводят из земли 
Норик. Но именно  на остатках этой римской провинции основали вожди пришедших с 
Рюгена ругов свое королевство! Опять случайность?
       А может, легче признать случайностью одно-единственное причисление 
послов «народа Рос» к «свеонам»? Впрочем, мы уже говорили – даже этого не 
требуется, чтоб отнять у норманистов их единственную серьезную опору.  Что до 
«различения» славян и русов источниками – мы уже говорили, что так же 
«различали» готов и германцев. Естественно, что в глазах арабов и византийцев 
балтийские пришельцы на фоне привычных им юго-восточных славян смотрелись 
несколько чужеродно.
         Возникает вопрос – а кто же эти руги-русы? Славяне ли они? Многие 
исследователи, даже признающие тождество русов с ругами, сомневаются в 
славянстве последних. Ведь ругов на Рюгене упоминает еще Тацит во II веке. А 
сейчас принято считать, что славяне возникли в VI и ранее говорить о них нельзя.
 Потому как-де именно в VI веке византийские и римские историки упоминают 
славян.
          Не знаешь, смеяться или плакать. Эти самые римские историки – Иордан, 
например, – говорят о славянском народе антов в IV веке. Армянин Мовсес