подопечным. Василию в то время было девять лет, Константину – пять. Что и 
говорить, самое время жениться! Теперь люди Никифора должны были напомнить 
отцам «невест», у кого гостят их дочери. Бояре обязывались поднять мятеж против 
Святослава – если только не хотели, чтобы их дочек в царьградских дворцах 
переселили из роскошных, но хорошо охраняемых покоев в не хуже охраняемые, но 
куда менее уютные подземелья.
           Гораздо более сложная и опасная задача стояла перед другими шпионами 
Никифора Фоки. Им предстояло странствие в глубь печенежских степей. Целью было 
– разрушить союз русов и печенегов, науськать кочевников на Русь. Задача эта 
была далеко не так проста, как может показаться. Напомню, что и на Руси, и в 
степи выросли два поколения людей, не воевавших друг с другом. Печенежские 
современники Никифора родились и выросли в племенах, видевших в русах – сильных,
 достойных уважения союзников, но уж никак не добычу. Если это уважение и было 
частично утрачено при Ольге, Святослав, одним движением смахнувший «с подноса 
вселенной» громаду Хазарии, сторицей возместил потерю. Груды добычи, взятой 
печенегами на руинах разрушенных русами крепостей каганата, были и залогом 
дружбы с русами, и напоминанием об их мощи. Подкупом тут дела было не решить; 
часто забывают, что печенеги были просто чересчур дики, чтоб их подкупать. 
Виднейшая отечественная исследовательница кочевого мира Великой степи, С. А. 
Плетнева, полагает, что печенеги по уровню развития стояли с индейцами 
северно-американских прерий XIX века, отличаясь от них разве что знакомством с 
металлом и, кажется, колесом. Попытайтесь представить себе подкуп кого-нибудь 
из героев Карла Мая или Фенимора Купера.
          Однако Святослав сам дал в руки шпионам Царьграда важный козырь. В 
походе на Болгарию мадьяры, как и рассчитывал Никифор, стали естественными 
союзниками Святослава. За десятилетия набегов на Византию по Болгарской земле 
мадьяры хорошо изучили ее – дороги, долины, перевалы, расположение и силу 
крепостей. Да и основной военной силе русов – «стене» латной пехоты – было 
нужно прикрытие с флангов. И в этом отношении, как и во многих других – 
разведка, диверсии – легкая конница мадьяр была незаменима.
         Однако мадьяры были кровными врагами печенегам еще с тех пор, когда 
оба племени кочевали в причерноморских степях – помните резню, учиненную 
печенегами кочевьям Арпада. Святослав взял в новый поход печенежских кровников, 
бывших псов кагана, а их – не взял. Лишил доли в добыче и, что еще обиднее – в 
славе. Шпионы Никифора умело разожгли обиду кочевников.
         Заржали кони, засвистели бичи над впряженными в кибитки быками. Орда 
двинулась на Русь.
         Вскоре до Дуная долетела страшная весть – Киев, мать городов русских – 
в осаде! 
     
11. «ЧУЖОЙ ЗЕМЛИ ИЩЕШЬ».
     
     Но только свет луны двурогой 
     Исчез пред утренней зарей,
     Весь Киев новою тревогой
     Смутился. Клики, шум и вой
     Возникли всюду. Киевляне
     Толпятся на стене градской…
     И видят – в утреннем тумане
     Шатры белеют за рекой;
     Щиты, как зарево блистают,
     В полях наездники мелькают,
     Вдали подъемля черный прах;
     Идут походные телеги,
     Костры пылают на холмах.
     Беда: восстали печенеги!
     А. С. Пушкин.
     
1. Киев осажденный.
     Орда темна и смуглолица,
     Тысячерука, тяжела…
     В.Якушев «Орда». 
      
           Впервые печенеги пришли на Русь врагами – впервые после 915 года. 
Кончились полвека мира, отвоеванные для южной Руси отцом Святослава. Город 
отвык видеть врага у стен. Люди в ужасе бежали  на Гору, в княжескую крепость. 
Печенеги, надо думать, обрушились внезапно, в описанной Феофилактом Болгарским 
манере. С киевских стен горожане взирали на захлестнувшее окрестности половодье 
вражьего войска. Ревели волы и верблюды в печенежьих повозках, доносились вопли 
на гортанном степном наречьи, и надо всем этим висел утробный рев огромных 
печенежских труб, сделанных в виде голов священных животных-предков 
печенежского племени – быков-огузов.  Всадники помоложе, в нарядных поясах с 
серебряным набором подлетали почти под самые склоны киевской Горы, гарцуя на 
красавцах-аргамаках, подбрасывая и ловя копья. А к городу все тянулись новые и 
новые орды, над которыми колыхались знамена из звериных шкур. 
         В город сбежался народ со всей округи, а на дворе была весна – самое 
голодное время, когда осенний урожай уже съеден, а озимый – не сжат. В городе 
замаячил призрак голода. 
         По Льву Диакону, Святослав созвал в поход на греков «все молодое 
поколение россов». Такие походы, где основную силу составляет вся масса