епроизводящего способа хозяйствования».
Русы-индоевропейцы последних волн приходили на земли,
освоенные (и где-то уже запущенные) их предками-русами. Вливались
в существующие роды-общины или заново расчищали
землю, распахивали ее под поля-пашни. Русы-индоарии не были
кочевниками-номадами. Они перекочевывали с места на место
только тогда, когда на прежнем месте земли истощались и не
хватало пастбищ для крупного рогатого скота. И то, как правило,
переселялся не весь род, а род-выселок, то есть отделяющаяся
молодежь рода с выделенным ей хозяйством. Если проводить
какие-то параллели, то русы-индоевропейцы той эпохи
были вовсе не «бестиями с топорами на колесницах», а, скорее,
«казачеством», С его умением сегодня пахать землю, сеять, уби-

i 90
рать, откармливать 11 разводить скотину, а назавтра собраться
по зову князя-воеводы в войско-дружину, дать отпор любому
врагу, а если понадобится, пробить себе дорогу в любом нужном
направлении в любой земле и любой среде. Вот этими своими
признаками русы-индоевропейцы весьма выгодно отличались
от, скажем, русских крестьян ХУН - ХХ вв. Н.Э. Самодостаточность
во всем, всегда и повсюду. И отсюда полное самоопределение
- где жить, где сеять, где пасти скот. Причем без присутствия
явной и целенаправленной агрессивности. В ХУI -ХУН в.
н.э. именно русские казаки, имевшие неутраченное мировоззрение
именталитет русов-индоевропейцев, в считанные десятилетия
(повторяя достижения предков) прошли и покорили всю
Сибирь и Дальний Восток. Причем не лихими налетчиками
«бестиями., а основательно, надолго, навсегда - закладывая
заставы, городища-остроги, распахивая вокруг земли, разводя
скот, обзаводясь семьями, оседая с полным сознанием, что оседают
на своей земле.
Русские казаки в Сибири и на Дальнем Востоке зачастую
попадали в среду реликтовых племен первобытных собирателей,
охотников, пастухов, а также пришлых МОНГОЛОИДНЫХ
насельников-кочевников, которые по-своему использовали реликтовые
племена, собирая с них дань. С первобытными племенами
казаки уживались мирно, не обижая их, а пришельцевнасельников
время от времени ставили на место, давая понять,
что в «чужой монастырь со своим уставом не ходят •. Все эти
местечковые «ханства» И пришлые недобитые «орды» никогда
не были в Сибири коренными и «государствообразующими».
К слову сказать, при нынешнем разгуле псевдодемократии и
местечкового национал-шовинизма, любовь к «малым народам
» порой доводится до полнейшего абсурда и откровенного
расизма. Примером тому, скажем, переименование по всей Якутии
коренных русских сел, деревень и поселков в наслеги и улусы.
Иван Петров из Семеновского улуса ... Золотая Орда! Иго
татаро-монгольское! Бред несуразный! Впрочем, и всю нынешнюю
Россию можно сравнить с Шумером, Хараппой, Вавилоном,
Ассуром, Византией периода необратимой деградации и
ги"бели. Но это особая тема.
А что касается русов-индоариев, скифов от Северного Причерноморья
до Алтая, Саян и Индостана, то их без всякого преувеличения
можно назвать «казачеством» Н тыс. до н.э. Как
известно, казачество достаточно неохо'гно принимало в свои
91 i ряды людей пришлых, незнакомых. И это было закономерно.
Пришлый кочевник-степняк или дикий горец-джигит могли
оказаться неплохими воинами, но заставить их пахать землю
было невозможно, они не обладали даже элементарной склонностью
к созидательному труду. Беглый крестьянин из Центральной
России, веками сидевший на своем наделе, отвыкший
от меча, сабли, пики-копья, мог быть отличным земледельцем,
но проблематичным воином. Своих знали из поколения в поколение,
своим доверяли, вместе охраняли свою землю, скот, свои
семьи, вместе шли на смерть. В этом причина определенной замкнутости,
кастовости.
В этом причина кастовости русов-индоариев, приходящих
на Инд и Ганг. Из века в век они видели, что заставить темнокожих
туземцев обрабатывать землю или защищать род с оружием
в руках непросто. Опора могла быть только на свои силы,
доверие могло быть только к своим,
Подавляющее большинство местного населения (гибридные
предэтносы и этнококон, окружавший этнокультурно-языковое
ядро русов Инда) было достаточно инертно. Климат, природа
и генетика располагали к этому. Опыт предков-пращуров по
части выживания и образовавшийся слой гибридного населения
диктовали, что без строгой организации выжить и сохранить
свои языковые и этнические признаки невозможно.
Наиболее организованные и воинственные образования туземцев,
как правило, возглавляемые