й части Азии, в особенности по южному склону горного хребта, 
Индукуша, жил сильный и воинственный народ под древним именем Парсов. Культура 
его была достаточно высокая; он занимался хлебопашеством, скотоводством и 
торговлей; предметы последней преимущественно состояли из пряных кореньев. - 
Этот народ каждый раз, по умножении люда своего, производил выселки. История 
сохранила нам, по одному сказанию, три такие выселки: в Бактрию, Мидию и 
Персию; в последнюю под предводительством Кира. По другому сказанию первое 
переселение с Индукуша было в плодоносную долину Евфрата, второе образовало 
Лидию, Финикию и Карфаген, третье - Эфиопию, а за ней Нубию и Абиссинию. Их 
колонии образовали Египет и Фивы. Из этого мы усматриваем, что Парси - 
прародители знаменитейших в древности народов, каковыми были Финикияне, 
Карфагенцы, Эфиопляне, Египтяне и Фиван-цы, имевшие все свою грамотность, науки,
 искусства и торговлю. Кроме того, известно, что народ на Индукуше, в Бактре и 
Эфиопии делился на четыре касты, а жрецы у Бактров назывались магами или 
волхвами. Известно также, то и Скифы делились на четыре касты: на Скифов 
царских, в числе которых были и жрецы, Скифов-меченосцев (у Греков), 
Скифов-ружан (Rugii) и Скифов-алан (Alani).
       Оставляя совершенно в стороне созвучность слов Индии, Индостана и 
Индукуша, должно полагать, что подобный выселок сделан был и в страну нынешней 
Индии, ибо там по сие время сохранился небольшой народец, состоящий из 150 000 
душ, называющийся Парсами и соблюдающий много родовых обычаев и обрядов, а 
главное - удержавший верованье древних Парсов, или саввеизм, т.е. поклонение 
планетам, или кабирам, за которое соседние магометане презирают его и ненавидят 
[74]. Что этот выселок был гораздо значительнее той числительности, в которой 
мы его теперь обретаем, свидетельствуют нам санскритские сочинения, 
сохранившиеся у того же племени, но далее от Парсов отселившегося и принявшего 
впоследствии другое верование.
       Как видно из сказанного, история весьма мало сохранила для нас данных об 
этом древнем родовом народе и возможно было разъяснять себе эту глубь старины 
только этнографически и филологически; но обретение санскритских письмен и 
изучение этого древнего языка не только открыло всю внутреннюю жизнь индийского 
народа, столь богатую развитием человечества, но и заставило по сходству этого 
языка преимущественно с славянским полагать, что Славяне откочевали из Индии в 
Европу. Второй источник, которым, впрочем, почти вовсе не пользовались, состоял 
в следующем:
       еще до короткого ознакомления нашего с литературой санскритской 
французский ориенталист Анкетиль дю Перрон добыл в Гузурате список с книги, 
известной ныне под названием Зенд-Авесты, сочинения Зороастра. Язык, на котором 
она написана, оказался, также как и санскритский, мёртвым и сохраняется только 
между жрецов. Дю Перрон назвал его зендским по поводу к тому самого заглавия 
книги «Зенд-Авеста». Труд его долго оставался без особенного внимания к нему, 
ибо ошибочное название языка бросило сильную тень на просветлевшую точку 
истории, и многие учёные тщетно искали, куда географически поместить Зендов. 
Это обстоятельство весьма похоже на спорных Руссов Шлёцера, за определение 
родины которых бились столь долгое время Германцы и Славяне не только одни 
против других, но даже те и другие взаимно между собой.
       Ныне профессору восточных языков в Берлине г-ну Петрашевс-кому мы 
обязаны новым переводом первых пяти книг Зенд-Авесты на польский язык. Его 
основательные доказательства и постановка подлинника с переводом в параллель на 
одной странице ясно убеждают нас, что мнимый зендский язык есть родовой или 
исходный и для санскритского, и для славянского, но самое большее его сходство 
с польским, преимущественно пред всеми славянскими наречиями, что замечает и 
сам переводчик. Этот источник есть теперь богатый родник для славянской истории.

       По правилу чтения Г. Петрашевского, заглавие книги «Зенд-Авеста» должно 
читать «Зендашта», ибо это слово состоит из существительного «зен», означающего 
«жизнь», и глагола «дадь», значащего «давать», и в слитии своём в одно слово 
означает жизнедателя или жизнедавца, т.е. Творца вселенной. Всё это сочинение 
состоит из разговора Зороастра или, по чтению Г. Петрашевского, Зердеста [75], 
с Богом о законах, долженствующих служить руководством для людей вообще. Кроме 
того, в нём заключаются правила для новой колонии. Видимо, что целью этого 
сочинения было желание Зердеста выслать из своей страны колонию к прибрежью 
Балтийского моря, поручив её предводительству сына своего; о каковом назначении,
 по словам его, заповедал ему сам Бог.
       По этому поводу и первые пять книг Зендашты носят название Вендидадь, 
сохранившееся как в прозвании самих колонистов Вендами или Венедами, так и в их 
знаменитом некогда городе Винете или Винеде. Весь этот разговор состоит из 
вопросов Зердеста и ответов на них Бога.
       Свойства этого мнимозендского или, правильнее сказать, парсского языка, 
а равно и первоначальные выселки Парсов с Индукуша в Бактрию, а потом уже далее 
на юг и запад, свидетельствуют в свою очередь, что зендский язык старше 
санскритского и потому должно почитать его родовым, а не племенным в числе 
славянских идиом. Мы должны сказать, что Аристотель полагает Зердеста жившим за 
6000 лет до Платона, по другим писателям он жил за 5000 лет до разорения Трои, 
а по исследованиям Роде за 2000 лет до Рождества Христова. -Зердест родился в 
городе Гдани или Гедани, в Бактрии, невольно напоминающем нам славянский город 
Гданьск, нынешний Данциг. Отца его звали Старошастом, а мать -Догдою.
       Зороастр приводит в своём сочинении шестнадцать выселков парсских, кроме 
предположенного им самим к Балтийскому поморью; но куда отправился первый 
выс