олгар, и те разбежались – кто 
на Каму, кто на Дунай, кто в Венгрию, а кто даже в Италию.
   Одновременно хазарам пришлось отражать вторжение арабов, победоносных от 
Индии до Аквитании. Но на Кавказе, неожиданно для завоевателей Ирана и Испании, 
война шла с переменным успехом, причем хазарские вторжения в Закавказье 
чередовались с арабскими походами до Дербента (662—744 гг.), севернее которого 
арабам так и не удалось закрепиться. Откуда взялась у маленького реликтового 
этноса такая грандиозная пассионарность, позволившая хазарам при неравенстве 
сил свести вничью войну с самым сильным и агрессивным государством VIII в.? 
Численный перевес был на стороне арабов, потому что хазарских ханов тюркской 
династии не поддерживали ни аланы, ни мадьяры, ни буртасы, ни мордва, ни 
славяне, а уж меньше всего болгары. Особую позицию занимали горцы Дагестана – 
царства Серир, Туман, Зирих-Геран, Кайтаг, Табасаран, Лакз и Филан, уже в 739 г.
 подчинившиеся наместнику Азербайджана и Армении Мервану [35, т. I, с. 153], 
опиравшемуся на неприступный Дербент [36 - Дербент был окончательно оккупирован 
арабами в 685—686 гг. и отделился от халифата в X в. вместе с Ширваном.]. Но 
маленькая Хазария героически отстояла свою независимость. Почему?
   Вспомним, что целых 100 лет (558—650) тюркютские ханы использовали 
территорию Хазарии как базу для своих военных операций. В Хазарии тюркютские 
богатыри отдыхали после перехода через сухие степи, а по возвращении из Крыма 
или Закавказья прогуливали награбленную добычу. И тут наверняка не обходилось 
без женщин, которые, как известно, не бывают равнодушны к победителям. Дети, 
появившиеся после военных походов, искренне считали себя хазарами. Отцов своих 
они не знали, воспитаны были в среде хазар и в ландшафте Волжской дельты. В 
наследство от тюркютов они получили только некоторые антропологические и 
физиологические черты, в том числе пассионарность. А поскольку такой симбиоз 
длился более ста лет, то естественно, что привнесенной чужаками пассионарности 
стало достаточно, чтобы превратить реликт в активно действующий этнос.
   Но еще существеннее для хазарского этногенеза был следующий период, когда 
Хазарией управляли тюркские ханы династии Ашина (650—810), наследники 
правителей Великого тюркского каганата (552—745). Царевич-беглец и его 
соратники, принятые хазарами гостеприимно, не слились с массой народа и не 
противопоставили себя ей. Они продолжали жить кочевым бытом, только зиму 
проводя в домах в Итиле; они возглавили борьбу с арабами и, будучи мастерами 
степной маневренной войны, научили хазар отбивать натиск регулярных войск; 
оставаясь язычниками, почитавшими Синее Небо и Черную Землю, они были 
веротерпимы до полной неразборчивости. Это-то их и погубило. Но из-за чего и 
каким образом?

   Хазары и фазы этногенеза
   Внесение признака пассионарности со стороны по последствиям не отличается от 
возникновения ее путем мутации. Разница проявляется лишь в том, что при 
генетическом дрейфе признак распространяется более быстро, а следовательно, 
процесс идет более интенсивно. Поэтому инкубационный период хазарского 
этногенеза уложился в три поколения – около 70 лет, после чего с 627 г. 
становится уместным название «тюрко-хазары», теряющее смысл после 650 г., когда 
хазарами называют именно метисов тюрко-хазарского происхождения. Почему-то 
Истахри и другие восточные географы делили хазар на два разряда: смуглых [37 - 
У Захария названы «красные» [см.: 31, т. I, с.138].], черноволосых и «белых, 
красивых, совершенных по внешнему виду» [там же, с. 137]. Также они относили 
хазар то к тюркам, то к нетюркам, возводя их то к грузинам, то к армянам [там 
же, с. 135]. Хазарский язык, по замечанию Истахри, не походит ни на тюркский, 
ни на персидский, ни на какой другой известный язык, а схож с языком болгар 
[там же, с.135]. Это последнее вызвало множество недоумений, ибо языком болгар 
считается тюркский. Однако так ли было в V – VI вв., когда тюрки впервые 
появились в Поволжье? Навряд ли!
   Тюркский язык распространился как международный и общеупотребительный лишь в 
XI в. благодаря половцам, причем вытеснил из Степи древнерусский, 
господствовавший в X – XI вв. [41, т. I, с. 54]. До этого этносы говорили дома 
на своих языках, которые до нас не дошли, а кроме того, знали древнетюркский 
язык воинского начальства.
   Таким образом, в VII в. в Нижнем Поволжье создались оптимальные условия для 
этногенеза: разнохарактерные ландшафты в тесном сочетании, соответствующие им 
хозяйственные уклады, сосуществование этнических субстратов, относящихся к 
единому (евразийскому) суперэтносу, и импорт пассионарности, позволивший 
оформить этническое разнообразие в социальную систему. Эта последняя была 
достаточно эластичной, чтобы вошедшие в нее этносы стали субэтносами хазарского 
этноса, унаследовавшего название от предков.
   Вот почему М. И. Артамонов сомневался в достоверности армянских хроник, 
упоминавших хазар в III в. н. э. [3, с. 116]. Этноним был тот же, но этнос 
другой, а это бывает часто.
   Фаза этнического подъема заняла около 150 лет – с середины VII до конца VIII 
в. За это время хазары шли от успеха к успеху и весьма удачно находили контакты 
с соседями. Однако характер этих контактов был различен, что и повело к 
смещению нормальной кривой этногенеза, вследствие чего акматическая фаза не 
наступила. Поэтому обратим внимание и на соседей хазар, но сначала напомним, 
что в III – V вв. хазарский этнос находился в фазе гомеостаза. Производительные 
силы его были стабильны, а общество пребывало в первобытнообщинной формации с 
устоявшимися производственными отношениями.
   Зато соседи хазар развивались бурно. Византия и Древняя Русь росли 
мучительно, но неуклонно; сасанидский Иран терял потенцию роста за счет 
упрощения системы, что вело к усилению государственной власти в ущерб 
общественным группировкам.
   Восточные народы – гунны, пришедшие в