ихачев отмечает странный оборот речи: Олег... «и придоста къ горамъ 
хъ киевскимъ» [29, т. I, с. 20]. Он содержит двойственное число, а не 
единственное или множественное. И Д. С. Лихачев дает объяснение: «Составитель 
„Повести временных лет“ переделал рассказ предшествующего Начального свода: 
Олег у него князь, а не воевода... след старого текста, где поход 
предводительствуется двумя – Игорем и Олегом, сохранился в этом употребленном 
здесь двойственном числе» [29, т. II, с. 251].
   Затем в уже цитированном нами «Кембриджском анониме» указаны враги хазар: 
«Асия (асы-осетины. – Л. Г.), Баб-ал-Абваб (Дербент. – Л. Г.), Зибус (Зибух; 
Зихи, черкесы, жившие на побережье Черного моря. – Л. Г.), турки (здесь венгры.
 – Л. Г.), Луз-ния», под которыми академик Френ понимает «ладожан», т. е. 
варяжские дружины Хельгу и Игоря [25, с. 123].

   Так как время описываемых в письме событий четко датируется концом 30-х 
годов X века, то, видимо, придется отнести летописного Игоря к варяжским 
конунгам, а не славянским князьям, а дату «славянского переворота» несколько 
отсрочить [117 - Эта трактовка событий отвечает на гиперкритику П. К. 
Коковцова: почему царь Иосиф не упомянул о своей победе над Хельгу, а 
ограничился замечанием, что он ведет с русами войну [там же, с. XXXV]? Около 
960 года на Руси были уже другие порядки и другие вожди, а результаты побед 
Песаха отошли в забываемое прошлое, оказавшись эфемерными.]. Но 
последовательность событий именно такова, что будет видно, если мы от 
толкования текста перейдем к изучению панорамы событий. Этот подход дает 
необходимые коррективы.
   В том, что летописец отразил древнюю историю Руси неадекватно и факты учел 
выборочно, мы уже убедились. Но он дал уязвимую концепцию. В 879 году на 
престол Руси вступил Игорь «детеск вельми». Допустим, что ему было два года: 
значит, его год рождения – 877 или, может быть, ранее, но не позже. В 903 году 
он женился на Ольге; той было по летописи 10 лет [29, т. I, с. 262]. В 942 году 
у Игоря и Ольги родился первенец – Святослав. Игорю минимум 65 лет, Ольге – 50 
лет. Не странно ли?
   Очевидно, принимать данные летописи следует не буквально. Вероятнее считать, 
что 65-летнее «царствование Игоря Рюриковича Старого» – это определенный период 
господства норманнской династии конунгов, которая потерпела полное поражение в 
войнах и с иудейской Хазарией, и с христианской Византией, и с мусульманской 
державой Марзубана ибн-Мухаммада (Мусафарида) [4, с. 127—128] в Арране. Все эти 
неудачи не могли не разочаровать славян в способностях их западных соседей, 
поэтому после 945 года мы видим на золотом столе киевского князя со славянским 
именем – Святослав. То, что псковитянка Ольга приходилась ему родной матерью, 
несомненно, но был ли он действительно «Игоревич», – крайне сомнительно. Если 
же отчество его правильно, то этот Игорь был тезкой Игоря Рюриковича, соратника 
Олега, если тот действительно существовал.
   Со сменой династии сменилась и внешняя политика Киевской Руси. Правительство 
Ольги и Святослава заключило военные союзы с Византией, печенегами и торками 
[118 - Тогда у русских появились сабли [см.: 24, с. 62 и 65], заимствованные от 
степных союзников.], ликвидировало сопротивление вятичей и в 965 году завершило 
освободительную войну разгромом Итиля, взятием Семендера и перестройкой 
хазарского Саркела в русскую Белую Вежу.
   Теперь вернемся к летописному тексту о хазарской дани и посмотрим, что в нем 
правильно, а что искажено. То, что поляне по смерти Кия «быша обидимы древлями 
и иными околными» [29, т. I, с. 16], вымысел, направленный на то, чтобы 
приписать величие Киева варяжским конунгам.
   Сам факт выдачи мечей победившим хазарам похож на правду, несмотря на 
искаженную датировку. Может возникнуть сомнение из-за того, что Песах 
потребовал, чтобы поляне или русь шли воевать против греков без мечей,– это 
бессмысленно. Но Песах и не был заинтересован в успехе похода; то, что русичи 
отбивались копьями от греческого огня, его устраивало.
   Однако заключительная сентенция («си имуть имати дань на насъ...» [29, т. I, 
с. 16]) – чистая демагогия. В начале XII века, когда игумен Выдубицкого 
монастыря Сильвестр составлял «Повесть временных лет», русская земля даже не 
граничила с Хазарией. Хотя удачная война Владимира Мономаха с половцами 
отодвинула границы Руси к Дону, но за Доном жили «дикие» половцы, отделявшие 
Русь от Хазарии. К XII веку Хазария, лишенная иудейской общины, превратилась в 
маленькое мусульманское княжество со столицей в городе Саксине, в дельте Волги.
   Местоположение Саксина долгое время было не установлено [119 - М. И. 
Артамонов ошибочно полагал, что так стал называться Итиль, восстановленный 
после 965 года [см.: 2, с. 445; ср. 8, с. 56—58].], но теперь это возможно 
сделать путем сопоставления данных новоизданных источников и археологических 
исследований в дельте Волги. В 1132 году Саксин посетил арабский путешественник 
Абу Хамид ал-Гарнати и оставил его описание [3, с. 27—30]. Саксин лежит на 
огромной реке, «больше Тигра». В нем живут «сорок племен гузов» (сорок – 
условное число). У них большие дворы и шатры, есть две мечети, а зимние дома из 
бревен сосны под кровлями из досок; у города большая река, а рядом «тысяча рек».
 Это дельта Волги, а в ней есть только одно место, удовлетворяющее описанию 
ал-Гарнати, – село Семибугры, на протоке Табола [7, с. 187]. Деревянные и 
войлочные жилища, естественно, не сохранились, но характер и обилие керамики, а 
также описание рельефа совпадают с сообщениями арабского географа.
   Саксин был взят монголами в 1229 году, и остатки его населения убежали на 
север. Подъем уровня Каспийского моря в XIII веке на время прекратил жизнь в 
дельте Волги, где бэровские бугры превратились в архипелаг и стали необитаемы 
[13, 14]. В XII – XIII веках русские ни разу не сталкивались с хазарами. 
Следовательно, сентенция летописца не может быть принята не только буквально, 
но и образно. И однако, она для чего-то введена в текст. Вот еще одна загадка!
   Но может быть, это высказывание относится к хазарам-христианам, окрещенным в 
860 году св. Кириллом и упом