вдумчивый историко-лингвистический и этимологический анализ вышеочерченных 
проблем. Всесторонне образованный ученый и литератор, обучавшийся не только в 
московской Славяно-греко-латинской академии, но также в университетах Голландии 
и парижской Сорбонне, свободно владевший многими древними и новыми языками, 
работавший штатным переводчиком при Академии наук в Санкт-Петербурге и 
утвержденный академиком по латинскому и русскому красноречию, - выдающийся 
отечественный просветитель стоял вместе с Ломоносовым у истоков русской 
грамматики и стихосложения и явился достойным продолжателем Татищева в области 
русской истории.

Помимо завидной эрудиции, Тредиаковский обладал редким даром, присущим ему как 
поэту, - чувством языка и интуитивным пониманием глубинного смысла слов, что 
неведомо ученому-педанту. Так, он решительно поддержал и развил мнение о 
русскости эллинского наименования "скифы". В соответствии с нормами греческой 
фонетики эта слово произносится, как "скит[ф]ы": второй слог в его написании 
начинается с "теты" - q ; в русском озвучивании она произносится и как "ф", и 
как "т". До реформы русского алфавита в его составе (в качестве предпоследней) 
была буква "фита" - q , предназначенная для передачи заимствованных слов, 
включающих букву "тета". И слово "скифы" в дореволюционных изданиях писалось 
через "фиту". В действительности же "скит" - чисто русский корень, образующий 
лексическое гнездо со словами типа "скитаться", "скитание". Следовательно, 
"скифы-скиты" дословно означают: "скитальцы" ("кочевники"). Нашелся удачный 
лексический эквивалент и для названия страны скифов: русский археолог Д.Я.
Самоквасов поименовал ее Скитанией. Вторично, в качестве позднейшего 
заимствования из греческого языка, где оно служило названием пустыни, общая 
корневая основа "скит" вновь вошла в русское словоупотребление в смысле: 
"отдаленное монашеское убежище" или "старообрядческий монастырь".

Ломоносов по поводу вопроса: можно ли именовать Мосоха прародителем славянского 
племени вообще и русского народа в частности - высказался гибко и дипломатично. 
Великий россиянин не принял бесповоротно, но и не отверг категорически 
возможности положительного ответа, оставляя "всякому на волю собственное 
мнение". Что касается самой Геродотовой "Истории", то ее авторитет для 
раскрытия генетических корней русского племени Ломоносов считал непререкаемым. 
В концентрированном виде такое же понимание впоследствии сформулировал другой 
выдающийся русский историк - И.Е.Забелин: "Никакая отрицающая и сомневающаяся <.
..> критика не может отнять у русской истории истинного сокровища, ее первого 
летописца, которым является сам Отец истории - Геродот". Ныне позиция Татищева 
Ломоносова - Забелина (в дальнейшем эту линию продолжили Д.И.Иловайский, А.
Нечволодов, Г.В.Вернадский) может быть существенно подкреплена за счет 
аргументов, заимствованных из исторического языкознания, мифологии и фольклора. 
Но это скифы - каких-нибудь 70 поколений от дня нынешнего (если считать по 
демографическому канону - три поколения на столетие): казалось бы, рукой 
подать! А что было раньше?

Наиболее обстоятельно и аргументированно на данный вопрос ответил выдающйся 
индийский ученый и общественный деятель Б.Тилак в капитальном труде "Полярная 
родина в Ведах". Опираясь на скрупулезный анализ древнейших текстов, он доказал,
 что в них описано расположение звезд и движение небесных светил, характерное 
для приполярных и заполярных областей, а вовсе не для южных широт. Например, 
слова священного ведийского гимна: "В Меру Боги видят Солнце восходящим только 
один раз в году" следует истолковывать в смысле наступления полярного дня. И 
подобных пассажей в Ведах десятки и сотни. В том же духе следует понимать и 
некоторые "темные" места Библии, вроде утверждения из несохранившейся Книги 
Праведного: "Стояло Солнце среди неба и не спешило к западу почти целый день" 
(Нав 10, 13). Следовательно, рассуждал Тилак, когда-то арии, их предки (и, 
добавим, прапредки всех других народов) обитали в северных широтах, откуда были 
вынуждены мигрировать на Юг.

Не нова и концепция единого происхождения языков мира. В той же Библии, 
обобщившей подчас в иносказательной форме древнейшие знания, сказано: "На всей 
земле был один язык и одно наречие" (Быт 2, 1). И это не метафора, а 
непреложный факт, о чем свидеельствует хотя бы общие для всех живых и мертвых 
языков корневые субстраты указательных слов и местоимений древнейшего 
лексического пласта. Совсем недавно компьютерной обработке был подвергнут 
другой словесно-смысловой массив более 200 языков мира, связанный с процессом 
деторождания, кормлением грудью и т.п. И вновь получен однозначный ответ: у 
всех языков общая первооснова - единый Праязык.

ПРОБЛЕМЫ И ДОГМЫ

Вполне естественно напрашивался вывод: единым был не только Праязык, но и 
Пранарод, который на нем говорил. Оставалось определить, где же он обитал - на 
Севере или на Юге. Северная концепция всерьез не рассматривалась, так как 
непререкаемой истиной считалась господствующая и поныне "ледниковая теория" и 
ее вывод, что еще 20-15 тысяч лет назад Север Евразии вплоть до Карпат и 
Приднепровья был сплошь покрыт материковым льдом, и никакая жизнь здесь была в 
принципе невозможна. Под эту догму вот уже свыше ста лет и подгоняется вся 
мировая история: ее отсчет для Европы, Азии и Северной Америки начинается 
где-то с 12-10 тысячелетия до н.э., когда после постепенного отступления