тмечает скорее момент 
победы, нежели фазу схватки. 
На другом чепраке из того же самого кургана запечатлен момент скорее 
столкновения, 
нежели его результат. Мы видим тигра, приземляющегося всеми четырьмя лапами на 
спину горного козла. В то время как животное падает под натиском зверя с 
подогнутыми 
под себя передними ногами, зад его оказывается перевернутым, а задние ноги 
бесполезно 
вытянутыми, и тигр впивается клыками в трепещущую плоть. Хотя этот рисунок 
выполнен 
из войлока, кожи и золотой фольги в технике аппликации и все материалы, кроме 
последнего, лишены привлекательности, он достигает удивительного эмоционального 

ритмического эффекта. Стилизованные тела животных тем не менее сохраняют 
присущие 
им анатомические черты в целости, в то время как закругленные линии их силуэтов 


оправдывают веру Хогарта в красоту изогнутой линии. 
Не менее пронизана ритмом сцена на чепраке, найденном в Пазырыкском кургане № 1,
 
изображающая тигра, преследующего оленя. Здесь тигр прыгнул нападая, но еще не 
ранил 
свою жертву. Оба животных сцепились в поединке, столкнувшись в воздухе; их тела 

переплелись совершенно невозможным образом, отражая какие-то фазы борьбы. У 
каждого из них зад вывернут так, что это совершенно противоречит природе, но 
все равно 
это выглядит убедительно. Батальные сцены, вытатуированные на теле 
монголоидного 
вождя из Пазырыкского кургана № 2, будучи фантастическими, изображающими 
нереальных животных совершенно недостоверного облика, кажутся, однако, не менее 

подлинными, чем сцены с реально существующими животными. Чрезвычайно мощное 
впечатление быстрого, чуть ли не бешеного движения и силы, создаваемое этими 
пазырыкскими изображениями, редко когда было превзойдено в скифском искусстве. 
Эти 
рисунки продолжали оставаться популярными в Азии и в нашу эру. 
Рис. 55. Рисунок с седла из Пазырыкского кургана № 1. V в. до н. э. Размер 15 
на 6 дюймов 
Великолепный шерстяной ковер I в. н. э. (фото 29), простеганный и украшенный 
аппликацией, найденный под гробом вождя гуннов, похороненного в Нойн-Ула в 
северной 
Монголии, имеет в своей кайме сцену нападения грифона на оленя и демонстрирует, 
что 
это мастерство продолжало существовать в течение многих веков. 
Самая необычная батальная сцена, представляющая исключительный интерес, 
украшала 
настенное полотнище, найденное в Пазырыкском кургане № 5. Изначально полотнище 
имело чуть больше ярда в длину. И сама сцена, и кайма вокруг нее были выполнены 
в виде 
аппликации из разноцветного войлока на белом фоне. Фигура справа сохранилась 
почти 
целиком. Получеловек-полулев, возможно, явился сюда из мифов хеттов, но Руденко 

связывает его со сфинксом, хотя его лицо с черными усами указывает скорее на 
Ассирию, 
чем на Египет или Евразию. По его бледно-голубому телу, похожему на тело льва, 
рассыпаны коричневые розетки. Он стоит вертикально на львиных лапах с большими 
когтями, аналогичными тем, которые были у одного из существ, вытатуированных на 

спине мертвого вождя. Его длинный хвост изящно просунут между его ног и 
поднимается 
до уровня его груди, заканчиваясь гроздью похожих на листья отростков. От 
центра его 
спины поднимается крыло, его боковые перья образуют S-образные окончания, 
чем-то 
напоминающие завитки рогов у оленя, найденного в станице Костромской. Его руки 
вытянуты вперед, и заново восстановленные фрагменты показывают, что они 
направлены 
к нападающей на него фигуре, похожей на птицу с лицом, чем-то напоминающим 

человеческое. Голову нападающей фигуры увенчивают то ли рога, то ли большой 
гребень. 
Но самое интересное в этой композиции — это, наверное, рога, которые 
возвышаются над 
головой первого участника поединка. Эта сцена, несомненно, проникнута глубоким 
мистическим смыслом. 
Фантастические существа, вытатуированные на