атру 
военных действий в Азии, а своего наместника во Фракии Цепириона послал 
разобраться 
со скифами, но этот неудачник оказался неподходящим для выполнения задачи. Его 
войска 
были разбиты наголову, сам он был убит в бою, а скифы, прежде чем вернуться на 
свои 
земли на юге России, установили на Балканах аванпосты, платившие им дань. Они 
бы 
предпочли остаться и продолжить борьбу с македонцами и даже обратились к Ольвии 
за 
помощью, но получили отказ. Осознавая свою слабость, они решили, что хватит уже 

воевать. Тем не менее вскоре скифы вновь собрались под боевые знамена. Их царь 
Скилур 
приблизительно в 110 г. до н. э. основал свою столицу в Неаполе Скифском и стал 

чеканить монету в Ольвии. Несмотря на серьезную угрозу, которую представляли в 
то 
время сарматы, он не мог удержаться и напал на Херсонес, хотя это была столица 
Понтийского царства Митридата Евпатора. Митридату, которому было суждено 
оставаться 
владыкой всей Малой Азии до 95 г. до н. э., не составило труда отразить 
нападение 
скифов, но прежде чем были достигнуты какие-либо окончательные результаты в 
боевых 
действиях, он обнаружил, что уже слишком глубоко увяз в своем соперничестве с 
Римом, 
и стал искать со скифами союза. Чтобы умилостивить Скилура, он отослал ему двух 
своих 
дочерей в жены, но еще до того, как несчастные девушки достигли пункта своего 
назначения, они были захвачены римлянами. А помощь, которую оказывали 
впоследствии 
скифы Митридату, была непостоянной и незначительной. На самом деле они и не 
могли в 
тот момент сделать больше, так как сарматы, как и сами скифы семью веками ранее,
 
беспрестанно продвигались на запад через евразийскую степь. Так же как и до них 
скифам, 
сарматским воинам суждено было достичь полного успеха в своем предприятии по 
причине их нового вооружения. Потому что если скифы совершали свои завоевания 
благодаря тем преимуществам, которые им давало умение ездить верхом, то 
сарматам это 
удалось благодаря изобретенным ими металлическим стременам, что, в свою очередь,
 
способствовало появлению в их армии подразделений тяжелой кавалерии. Скифам 
нанесла 
поражение более современная армия. Их остатки влачили жалкое существование до 
II в. н. 
э., когда большая их часть была сметена следующей волной, принесшей готов — 
народ, 
который двинулся через Южную Европу. Другие группы скифов, без сомнения, так 
хорошо ассимилировались с местным населением, что оставили после себя всего 
лишь 
небольшие следы, представляющие собой странную смесь неистовства и величия, 
которые 

были характерны для их жизни. 
В пору своего процветания скифы большую часть СВОИХ богатств получали благодаря 

торговле, прежде нсего с Грецией, так как в те давние времена Эллада была уже 
не в 
состоянии прокормить население своей материковой территории, не ввозя товары 
первой 
необходимости издалека. Скифия была одной из греческих житниц, и зерно, 
выращенное 
на юге России оседлыми жителями, отправлялось владыками кочевников греческим 
колонистам Понтийского царства, которые в свою очередь выступали в роли 
посредников 
в перепродаже его в Грецию. С другой стороны, скифы, жившие на Кубани, 
торговали 
напрямую с владельцами судов, приходивших в их порты из Ионии. Помимо этого, 
скифы 
доставляли понтийским грекам ценные грузы с солью, осетрами и тунцом, а также 
мед, 
мясо и молоко, кожи и меха и, что немаловажно, рабов. Последние, хоть греки и 
называли 
их скифами, были скорее поверженными врагами или местными земледельцами, нежели 

свободными кочевниками. В обмен на эти товары скифы получали греческие 
ювелирные 
изделия, изделия из металла и посуду высшего качества. 
Похоже, что в Европе каждая из основных групп скифов имела свой период расцвета.
 
Кубанская группа одна из первых получила возможность потакать своей любви к 
роскоши 
и б